Фильм Романа Либерова «Написано Сергеем Довлатовым», наконец-то, приехал в Санкт-Петербург. Несмотря на то, что писатель и журналист Сергей Довлатов долгое время жил и работал в Петербурге, премьера фильма в городе на Неве состоялась на несколько месяцев позже московской. Фильм создавался при активном участии жены писателя Елены и его дочки Екатерины. .
19 июля в Доме Кино состоялась петербургская премьера фильма Романа Либерова «Написано Сергеем Довлатовым». Пресс-показ в Москве этого фильма состоялся еще 5 апреля. Впрочем, по словам режиссера, он бомбардировал кинотеатры Петербурга еще с 12 января. Премьера состоялась только в июле.
Часовой фильм собран из произведений и воспоминаний Сергея Довлатова. Текст от лица писателя читает Сергей Пускепалис, известный публике по фильмам Алексея Попогребского, («Как я провел этим летом», «Простые вещи»). Саундтрек к картине написал Billy Новик и группа Billy’s Band.
В фильме своими воспоминаниями делится третья (нью-йоркская) жена журналиста-писателя Елена Довлатова. Больше всего в «Написано Довлатовым» места уделяется нью-йоркскому периоду жизни писателя.
Как объяснил режиссер, такой перевес в истории связан с тем, что именно в Нью-Йорке Довлатов стал писателем.
Это уже четвертый фильм Романа Либерова, посвященный жизни писателей. В 2009 году он выпустил картину «Юрий Олеша по кличке «писатель»», в 2010 — «Иосиф Бродский. Разговор с небожителем», в 2011 — «Один день Жоры Владимова». И это еще не конец. «У меня в списке 137 имен, — угрожал залу режиссер. — Довлатов — только четвертый».
Журналист по иронии судьбы
Сергей Мечик-Довлатов (Довлатов — фамилия матери писателя, которую он потом взял как псевдоним) всю жизнь работал журналистом. И всю жизнь ненавидел это «ремесло». Он писал для газет только ради денег. И открыто говорил в текстах о том, что для настоящего писателя журналистика – это пытка.
«Дома развернул свои газетные вырезки. Кое-что перечитал. Задумался… Пожелтевшие листы. Десять лет вранья и притворства. И все же какие-то люди стоят за этим, какие-то разговоры, чувства, действительность… Не в самих листах, а там, на горизонте…
Трудна дорога от правды к истине» (начало книги «Компромисс», посвященной работе в газете «Советская Эстония»).
Работая корреспондентом, он ждал, когда напечатают его первую книгу. Довлатов никогда не относился к работе журналиста серьезно: большая часть материалов, которую мы видим – выдуманы полностью, выдуманы наполовину, где-то история перевернута с ног на голову. Так Мечик-Довлатов набирал материал для своих книг и для «кухонных анекдотов».
Пример — история создания заметки «Семь нот в тишине». Приятель Довлатова Александр Харченко, с которым Сергей Довлатов дружил, когда жил и работал в Эстонии, в одном из интервью рассказал, как на самом деле развивались события, описанные в заметке.
«Довлатов блестяще писал о музыке – джазе, — поведал он. — Помните «Семь нот в тишине»? В Таллинн приехал сам Оскар Питерсон, знаменитый джазовый импровизатор. И Сергей выплеснул на полосу: «Вот он подходит к роялю. Садится. Трогает клавиши.
Что это? Капли ударили по стеклу, рассыпались бусы, зазвенели тронутые ветром листья? Затем это тревожное далекое эхо. И наконец — обвал, лавина. А потом снова — одинокая, дрожащая, мучительная нота в тишине…» Красиво и очень осязаемо. Все так. Только не был Довлатов в филармонии.
Он мне сам об этом сказал. «С Рогинским усугубили хороший портвейн, и я проспал». Сюжет же «Семь нот в тишине», как известно, немного иной.
Всю жизнь Довлатов был связан с журналистикой. Он поступил на факультет журналистики ЛГУ в 1965 году, но так и не закончил его.
Это было уже после того, как Довлатова отчислили с финского отделения филологического факультета ЛГУ. И после того, как он вернулся со службы в Республике Коми (поселок Чиньяворык).
Параллельно с журфаком Довлатов работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям».
Потом уехал в Эстонию, где числился внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония» (позже стал там сотрудником отдела новостей).
В годы эмиграции он печатался в престижных журналах «Партизан Ревью» и The New Yorker, а в СССР, в это время он ведет авторскую передачу на радио «Свобода». В Америке Довлатов также недолго участвовал в создании газеты для третьей волны эмиграции «Новый Американец».
Тем не менее, для Сергея Довлатова главным всегда было писательское дело. Он никогда не оставлял попыток напечатать свои произведения. В собственной гениальности писатель не сомневался. И даже придумал легенду на эту тему.
Нужно отметить, что Довлатов родился в Уфе в 1941 году, откуда через четыре года родители увезли его в Ленинград. По легенде, именно в Уфе, его, маленького карапуза в коляске, приметил сам Андрей Платонов — и благословил на писательское дело. Но в Ленинграде Сергея Довлатова так никто и не оценил.
До конца 60-х его печатали только в самиздате. Чтобы как-то обойти цензуру, писатель решает уехать в более либеральную Прибалтику. Довлатов видел в Эстонии не союзную республику, а Запад. Он считал эту страну более свободной, чем Россия, но менее свободной, чем Америка.
Друзья вспоминают, что эстонский период – это своего рода репетиция эмиграции. Однако его главная надежда — увидеть свою книгу опубликованной, так не оправдались. В Эстонии «Зона» была передана издательству и прошла две корректуры. Довлатов даже получил первый гонорар.
Но когда сборник передали в Главлит, «Зону» запретили. Из тех соображений, что рассказ по тематике похож на произведения запрещенного тогда Александра Солженицына.
Как вспоминает вторая жена Сергея Довлатова — Тамара Зибунова, из-за этого запрета писателю и пришлось покинуть Эстонскую ССР. Довлатов вернулся в Ленинград. В 1978 году он покидает город и через Вену уезжает в Нью-Йорк.
«Двенадцать лет его второй жизни на Западе – это взрыв литературной известности», – писал его нью-йоркский друг Лев Лосев. Одна за другой начинают выходить книги.
Сначала в Нью-Йорке (журнал «Нью-Йоркер»), потом в Эстонии (русскоязычный журнал «Радуга»), наконец и в России («Звезда», «Литературная газета», «Иностранная литература», где он числился как «американский писатель»).
Он добивается того, чего хотел всю жизнь. Его произведения выходят в печать. Только не так, как он хотел. Сергей Довлатов мечтал о признании людей, которые живут в тех ситуациях, которые он описывает.
О признании тех, кто видит в его текстах не художественную выдумку, а реальность. Несмотря на нелюбовь к журналистике, он взял из профессии самое важное. То, чем часто сам не пользовался, работая в газете.
В своих книгах он говорит правду, пусть изредка и слегка приукрашенную. Тем не менее, всегда соблюдает хронологию, описывает реальныхлюдей.
О «Компромиссе» Александр Харченко говорил — «здесь все герои названы своими фамилиями. Порой только имена изменены. Был фотограф Миша Жбанков, с которым я сделал не один репортаж. Поэт Борис Штейн и его жена Елена, доярка, Герой Социалистического Труда Лейда Пейпс, инструктор ЦК КП Эстонии Иван Трулль, портной драмтеатра Вольдемар Сильд и т.д.
Источник:
В санкт-петербурге состоялась досрочная премьера фильма о довлатове
По просьбе организаторов Петербургского международного экономического форума состоялся первый в России закрытый показ рабочей версии кинокартины «Довлатов» режиссера Алексея Германа — младшего. Мероприятие прошло в легендарном кинотеатре «Аврора» при поддержке Санкт-Петербургского Комитета по развитию туризма.
Показ посетили гости экономического форума — бизнесмены и государственные служащие, творческая интеллигенция, люди разных профессий и возрастов, от молодежи до современников и знакомых Сергея Донатовича Довлатова.
На протяжении всего просмотра кинокартина вызывала живой и эмоциональный отклик у публики — после показа зал аплодировал стоя. Каждый нашел в фильме что-то для себя, по окончанию мероприятия люди не расходились, делились впечатлениями и обсуждали увиденное.
Режиссер картины, Алексей Герман-младший — лауреат Международного Берлинского кинофестиваля 2015 и Международного 60-го и 65-го Венецианского кинофестиваля.
Фильм повествует о нескольких днях из жизни молодого Довлатова в Ленинграде начала 70-х годов. Помимо бытовой истории — остроумного, но иногда трагичного калейдоскопа жизненных неурядиц и комичных ситуаций, кинокартина поднимает вечный для русской и европейской культуры вопрос нравственного выбора.
Во времена, когда все хотели говорить и слышать о масштабном и великом, тяжело было писать о жизни в ее частных проявлениях и увидеть столь же важное, ценное и точное в малом.
Решительность в выборе жизненного и творческого пути вопреки обстоятельствам, честность перед собой и окружающими, дали нам одного из самых известных классиков русской прозы XX века.
Создатели «Довлатова» уверены, что фильм должен стать полезным людям, которым он по своей внутренней идее ближе всего — талантливой молодежи. Именно поэтому значительная часть сборов с проката фильма будет направлена на нужды фондов и премий, поддерживающих молодых представителей творческих профессий.
«Прежде всего я бы отметил хороший подбор актеров на главные роли. М. Марич внешне очень похож на Сергея Донатовича, — рассказал Александр Ганин, глава департамента по связям с соотечественниками за рубежом. Комитет по внешним связям Правительства Санкт — Петербурга.
— Его образ в картине — тёплый, доброжелательный и немного неуклюжий, по воспоминаниям современников Довлатов был именно таким. Герман, по его словам, снимал кино о добром и нежном человеке, которого несправедливо била жизнь, мне кажется эту задачу удалось воплотить.
В фильме хорошо воссоздана эта атмосфера невостребованности, когда талантливые люди не могут реализоваться и вынуждены заниматься подёнщиной ради выживания. Так же отмечу Бесчастных, Бродский в его исполнении выглядит очень убедительно.
В целом фильм произвел на меня хорошее впечатление, поскольку режиссер очень деликатно и бережно, по-довлатовски, обращался с образом великого писателя».
Читать ещё •••Фильмы , Алексей Герман , Сергей Довлатов
Источник:
Соло на киноленте
В рамках культурной программы Петербургского международного экономического форума в кинотеатре «Аврора» прошел закрытый показ рабочей версии фильма Алексея Германа-младшего «Довлатов». Борис Барабанов оказался в числе ста первых зрителей ленты.
В широкий прокат «Довлатов» выйдет не раньше осени — еще нужно доработать звук, убрать последние шероховатости, навести лоск.
Теперь в кинотеатре «Аврора» фильм показывали даже без вступительных и заключительных титров, только с английскими субтитрами. На помпезную светскую премьеру это было похоже мало.
В зале были редкие гости ПМЭФ, досидевшие в Питере до субботы, и несколько близких Герману деятелей искусств, например режиссер Николай Хомерики и земляк Довлатова уфимец Юрий Шевчук с супругой.
Фильм излагает события одной ноябрьской недели в Ленинграде 1971 года. Эта неделя состоит из безнадежных попыток Сергея Довлатова написать репортаж для газеты, в которой он работает, попыток пристроить свою прозу в литературный журнал, а также не дать окончательно разорваться связям в распадающейся на глазах семье.
Действительность предлагает только один способ выжить, в том числе и физически,— компромисс, разворачивающийся в череду своего рода бартеров. Чтобы остаться в штате газеты, нужно в правильном свете изобразить труд портовых рабочих, чтобы напечатать рассказ, нужно взять интервью у поэта-метростроевца и написать стихи про нефть.
Чтобы сохранить любовь дочери, нужно достать дорогую немецкую куклу, а денег нет.
Чувство сгущающейся моральной тяжести Алексей Герман передает приемом, который никогда не подводил ни его самого, ни его отца.
Сидя в зале, хочется инстинктивно повернуться плечом к экрану: Герман и оператор Лукаш Жал заставляют зрителя вместе с героем буквально протискиваться между людьми. Эта телесно ощущаемая в фильме «Довлатов» теснота говорит о брежневском времени больше, чем любая историческая справка.
Единственный, кто в фильме словно окружен невидимым силовым полем, к кому вроде как не пристает вся эта липкая беспросветная повседневность,— это Иосиф Бродский, единственный настоящий друг и союзник экранного Довлатова.
Впрочем, в отличие от своего товарища, поэт в фильме хоть как-то, но при деле: редактирует перевод стихов, звучащих в польском фильме «Романтики», и в итоге вкладывает в уста героев свои собственные строчки.
Артур Бесчастный, выбранный на роль Бродского, не только обладает портретным сходством с поэтом, но и с пугающим правдоподобием воспроизводит его речь. Вообще, кастинг в фильме заслуживает отдельных аплодисментов.
Еврейская интеллигенция, армянский ресторан, финские туристы, актеры-неудачники, кафе, похожее на «Сайгон»,— все группы персонажей вычерчены с максимальной достоверностью.
И даже артисты-знаменитости Данила Козловский и Светлана Ходченкова, на первый взгляд, взятые в артхаусный проект для привлечения массовой аудитории, сыграли в «Довлатове», возможно, лучшие свои роли за долгое время. Оба персонажа, художник, пробавляющийся фарцовкой, и актриса без надежды на роли со словами, говоря о себе, проговаривают самое важное, что хотят авторы фильма рассказать об СССР.
Читайте также: Куда пойти в санкт-петербурге в эти выходные, как развлечься
С большим или меньшим успехом научившись выживать, жители страны с плановой экономикой просто не в состоянии планировать свое собственное приватное будущее.
В тот показанный в фильме исторический момент для Довлатова и Бродского даже эмиграция не более чем смутная перспектива; они говорят о ней мало и без воодушевления (и тем не менее начинают понимать ее неизбежность: как мы знаем, Довлатов вскоре уедет работать в Таллин, Бродский через полгода эмигрирует в США).
Все будет так, исхода нет. И это ощущение словно ответ эпохи на еще свежую в памяти оттепель. (А фильм, выходит, ответ на сериалы, выставки и песни, эту оттепель живописующие.) Маятник качнулся в противоположную сторону. Жить не стало легче, но пропала яркость красок, пропало содержание. СССР в «Довлатове» — страна с ампутированной надеждой.
Важно не упустить из виду, что Алексей Герман не делает из Сергея Довлатова борца с режимом.
Это писатель, который видит ценное в малом, он не хочет никого свергать и никому ничего доказывать, он знает себе цену и мечтает только о том, чтобы своей частной малокалиберной прозой заработать дочке на куклу.
Писателя играет серб Милан Марич: режиссер не смог найти в России ни одного актера, достаточно похожего на Довлатова и притом достаточно притягательного, а главное, способного сыграть его без оглядки на «великую русскую школу», одной губой, одним хитрым глазом.
Возможно, самое большое достижение Алексея Германа в этой ленте — отказ от забронзовевших иерархий, от официального пантеона мастеров культуры, взгляд на героев как на частных людей. В эпоху обильно спонсируемых государством байопиков это — неформат. Да, Довлатову в кадре часто делают комплименты.
Но сами авторы нигде не позволяют себе говорить с позиции «мы-то знаем, что он велик». Более того, в короткой справке о Бродском, которая возникает на экране ближе к финалу, сказано: «Считается одним из величайших русских поэтов». Не «был», а «считается».
Алексей Герман уверял корреспондента “Ъ”, что это непринципиально и строчку можно поменять. Но, кажется, прелесть фильма именно в том, что никто в нем на самом деле не знает, что такое «хороший поэт» или «плохой поэт».
Зато сама показанная в нем литературная среда — это (воспользуюсь определением Юрия Шевчука) талант, растворенный в воздухе.
Источник:
В русском музее в петербурге прошел предпремьерный показ фильма алексея германа-младшего «довлатов». новости. первый канал
Сегодня на больших экранах долгожданная премьера, фильм «Довлатов» режиссера Алексея Германа-младшего. Картина успела покорить зрителей и жюри Берлинского фестиваля, став его лауреатом.
В России ленту уже смотрят на Дальнем Востоке и в Сибири. Несмотря на будний день, жители приморской столицы раскупили билеты даже на дневные сеансы. Ажиотаж и у касс в Новосибирске.
Ведь фильм «Довлатов» будет идти всего четыре дня, включая сегодняшний.
А в Санкт-Петербурге, особом городе для создателей картины, зрителей на предпремьерный показ собрали в необычном месте – в Мраморном дворце Русского музея. О своем детище гостям рассказал лично режиссер. В фильме ему удалось передать атмосферу Ленинграда 70-х с «квартирниками», чтением стихов, юмором. И каждый в зале словно совершил прогулку по тому самому городу Сергея Довлатова.
Пять бессонных ночей. Позади – триумф на Берлинском кинофестивале, сразу же премьера в Сербии и показ в Москве. Но больше всего, признается режиссер Алексей Герман, волновался перед встречей с петербургским зрителем. Здесь многие помнят героев фильма.
Не везде еще выветрился дух 70-х. Квартира Довлатова не сохранилась, но улица Рубинштейна все та же. Памятник писателю не сразу и заметишь – в натуральный рост он сливается с толпой, как будто замер один из прохожих.
Только стол – гранитный и бронзовый «Ундервуд».
«Фильм не только о Довлатове, фильм о времени, о городе, об эпохе, вообще обо всем. Бродский еще в городе, Довлатов еще не уехал в Прибалтику, потому что они еще молоды, потому что они еще не потяжелели, не старые и не отчаявшиеся внутренне, потому что все еще впереди, и они еще не знают, что будет», – рассказал режиссер Алексей Герман.
Вот почему в Петербурге премьеру сразу планировали особую. Под кинозал Русский музей предоставил целый Мраморный дворец. Не сразу догадаешься – такое гостеприимство или провокация? Ведь на входе выставка «Ленинградский опыт» – текстиль, картины, платья, игрушки того времени. Музейщики будто устроили экзамен для авторов фильма: в деталях эпохи вы точны?
«Невозможно повторить эпоху один в один, с точки зрения буквального повторения. Потому что любое повторение – это хуже, чем оригинальное, потому что должно возникнуть что-то третье», – говорит художник-постановщик фильма Елена Окопная.
Работу Елены Окопной уже признало жюри Берлинского кинофестиваля – впервые за его 68-летнюю историю вручили «Серебряного медведя» за художественный вклад не оператору, не монтажеру, а ей, художнику-постановщику фильма. С первых кадров мы безусловно верим и узнаем Ленинград начала 70-х.
«Замечательный, хороший фильм. Это фильм и о времени, о моем времени и о моей молодости», – говорит директор Государственного Русского музея Владимир Гусев.
«О фильме я не спешил бы говорить. Мне бы хотелось переварить, столько информации… Огромное спасибо тем, кто это сделал», – говорит актер Евгений Сидихин.
Права на показ фильма «Довлатов» уже приобрели 30 стран, включая все англоязычные, а еще – Бразилию, Аргентину, Китай, Тайвань. Переговоры о правах на показ ведутся до сих пор, но наибольший интерес фильм вызывает у отечественного зрителя. Всего несколько часов до начала премьеры, но на ближайший сеанс все билеты проданы.
Источник:
Рецензия на фильм «Довлатов»
Изображение брежневских «заморозков» в культуре на примере молодого Сергея Довлатова в годы его жизни в Ленинграде.
Молодой писатель и журналист Сергей Довлатов (Милан Марич) живет в Ленинграде в начале 1970-х.
«Оттепель» подошла к концу, и в эпоху наступившего застоя Довлатов и многие его друзья-творцы не могут ни публиковаться, ни выставляться, если их произведения не вписываются в жесткие рамки соцреализма.
Писать же так, как положено, у Довлатова не получается. Слишком уж он внутренне бескомпромиссен, и слишком уж он иронично настроен к окружающей его советской жизни.
До начала съемок Милан Марич выглядел слишком поджаро и спортивно, чтобы сыграть Довлатова. Поэтому актера раскармливали салом и пельменями
Новая лента Алексея Германа-младшего («Бумажный солдат», «Под электрическими облаками») принадлежит к байопикам второго рода.
«Довлатов» отображает предпраздничную ноябрьскую неделю 1971 года и лишь намекает на предшествующую и последующую жизнь знаменитого писателя – будущего мэтра русской эмиграции.
Если бы авторы ленты хотели изобразить «точку перелома» в жизни Довлатова, то они бы, вероятно, выбрали его службу по призыву в охране исправительных колоний. И сам писатель, и хорошо знавшие его люди вроде поэта Иосифа Бродского говорили и писали, что колония перепахала Довлатова и определила его отношение к людям, к жизни, к творчеству.
Режиссер Алексей Герман-младший хотел включить в картину сцену в театре, но не нашел в Санкт-Петербурге театра с советской обстановкой. Везде в последние годы был сделан ремонт
«Довлатов», однако, снят с иной целью. Он показывает не внутреннюю эволюцию героя (Довлатов лишь немного меняется по ходу повествования), а застойный климат культурного Ленинграда 1970-х – заморозки после «оттепели».
В фильме Германа Довлатов олицетворяет разочарованное поколение новых «лишних людей», которые обнаружили, что их знания, их способности, их авторские голоса не нужны чиновникам от культуры. Все в один голос твердят Довлатову, что он талант и даже гений, но то, что он пишет, для публикации не годится.
Чиновникам нужен «позитив», а когда Довлатов сочиняет искренне или пишет о том, что видел своими глазами, то позитив не получается. Как позитивно описать найденные в закоулке метро останки детей, заваленных при взрыве во время войны?
В том же положении Бродский (Артур Бесчастный) и прочие – те, кто все же смог прославиться, и те, кто умер безвестным.
Поэтому они либо через силу выполняют поденную творческую работу (Довлатов служит в заводской газете, Бродский занимается кинопереводами), либо, как невостребованный художник в исполнении Данилы Козловского, фарцуют запретными западными товарами и книгами.
А еще они пьют, жалуются друг другу на жизнь, ерничают, тусуются на квартирах и в легендарном кафе «Сайгон», читают стихи, снова пьют… И поговаривают об эмиграции. Не потому, что «там» обязательно будет лучше, а потому, что «там» может быть хоть немного иначе.
Это не антисоветчина, не принципиальное противостояние с режимом. Наоборот, это режим выпихивает из страны тех, кого сам же создал, дав молодежи образование, стремление к вершинам искусства и революционную бескомпромиссность.
Вполне очевидно, почему Герман снял такое кино именно сейчас, и режиссер не скрывает, что жизнь Довлатова в начале 1970-х – прозрачный намек на нынешнее положение дел в России, когда широко востребован позитив фильмов типа «Движения вверх», а прежде обласканные «непозитивные» творцы вроде Кирилла Серебренникова чувствуют холодное дыхание заморозков.
Конечно, в советское время «Довлатов» не был бы снят, а сейчас его поддерживают Минкульт и Фонд кино, и это очень важное различие, которое Герман признает. Но и написать, что режиссер от страха дует на воду, рука не поднимается. Перемены в самом деле идут, и они заслуживают осмысления и художественного, метафорического отображения.
В том числе через обращение к ситуациям из недавнего прошлого.
Суть «Довлатова» диктует особенности повествования. Застойность происходящего подчеркивается отсутствием стержневого сюжета. Вместо движения из точки А в точку Б фильм изображает бег на месте, череду ситуаций, происшествий и разговоров.
Некоторые из них печальны и даже трагичны, некоторые – комичны и гротескны, и Герман часто позволяет герою продемонстрировать едкий юмор, которым Довлатов более всего известен. Но даже в самых смешных шутках ленты чувствуется грусть и подступающее к горлу отчаяние.
Хотя герой еще надеется, что его начнут публиковать, это душевная инерция, а не искренняя вера в то, что дела могут наладиться. Из-за отсутствия сюжетного драйва смотрится картина тягомотно, однако это позволяет прочувствовать состояние главного героя.
«Довлатов» – портрет художника на фоне эпохи, и эпоха у Германа изображена выпукло и густо, с множеством полузабытых ныне нюансов. Можно спорить о точности деталей и правдоподобии ситуаций, но вряд ли стоит этим заниматься, поскольку фильм на абсолютную реалистичность не претендует. Скорее это отображение ощущения от того времени, которое было у людей определенного круга.
Прежде неизвестный у нас сербский актер Милан Марич в главной роли – открытие фильма, и мы, вероятно, еще увидим его в отечественном кино.
Реальный Довлатов был побрутальнее, с более низким голосом, но у Марича превосходно получился «идеализированный Довлатов» – мужественный черноволосый красавец с проницательным взглядом, норовистым характером и артистичной душой.
Он интеллектуален, но не мягок, и он из тех редких писателей, кто нравится женщинам, даже если они не знают, кто он такой (Довлатову приписывали сотни романов).
Другие актеры в фильме подобраны так, что Марич всегда выделяется на их фоне, и его персонаж даже среди «своих» кажется чужаком. Впрочем, каждый из актеров внешне примечателен, и о каждом из прототипов второстепенных героев можно было бы снять аналогичную ленту. СССР стал не отцом, а отчимом для многих творцов.
С 1 марта в кино.
Оставайтесь с нами на связи и получайте свежие рецензии, подборки и новости о кино первыми!
Яндекс Дзен | Instagram | Telegram | Твиттер
Источник: