«Увеличение протяженности метрополитена предполагает строительство электродепо для обслуживания подвижных составов. Сейчас на разных стадиях реконструкции и строительства находятся шесть из них: «Нижегородское», «Южное», «Саларьево», «Владыкино», «Выхино», «Аминьевское», – сказал Андрей Бочкарёв.
ВОПРОСЫ #4
Электродепо Москвы
По словам заммэра, в высокой степени готовности находятся электродепо «Нижегородское» и «Владыкино». Работы на них выполнены на 74% и 84% соответственно.
«В электродепо «Нижегородское» завершено строительство зданий котельной и тягово-понизительной подстанции.
Ведутся работы по возведению отстойно-ремонтного корпуса, здания эксплуатационного персонала, мотодепо, камеры мойки составов и других сооружений.
На территории депо «Владыкино» строятся два новых пролета отстойно-ремонтного корпуса, здание эксплуатационного персонала, склад эскалаторного оборудования и веер путей к новой части ремонтного корпуса», – добавил Бочкарёв.
Кроме того, ведется проектирование электродепо «Бирюлёвское» (рабочее название – «Красный строитель») для обслуживания одноименной линии метро.
Генеральный директор АО «Мосинжпроект» (генпроектировщик и генподрядчик строительства новых линий и станций московского метро) Юрий Кравцов отметил, что это электродепо стало площадкой для апробации применения BIM-методологии на объектах метрополитена.
ВОПРОСЫ #6
Что такое BIM-технологии
«Площадь строительного участка будущего депо «Бирюлёвское» – 19 га, на нем планируется построить в четыре этапа более 40 зданий и сооружений. Сейчас ведутся проектно-изыскательные работы с использованием технологии информационного моделирования», – уточнил Кравцов.
Напомним, ранее глава Стройкомплекса заявил, что порядка 7 тысяч рабочих мест будет создано в столице благодаря строительству и реконструкции шести электродепо.
«С 2011 года в Москве построено шесть депо: «Митино», «Братеево», «Лихоборы», «Солнцево», «Руднёво» и первый этап депо «Нижегородское». Еще пять электродепо реконструированы: «Печатники», «Планерное», «Сокол» и первые этапы депо «Владыкино» и «Выхино». Благодаря этой работе в городе было создано около 7,5 тыс. рабочих мест», – заключил он.
Электродепо для обслуживания поездов метро
Восстановление и благоустройство городов и сел после Великой Отечественной войны
Восстановление разрушенных городов, сел и деревень началось еще в годы войны, по мере освобождения их от фашистских полчищ. Но с особым размахом восстановительные работы развернулись после победоносного окончания войны.
По плану четвертой пятилетки на новое жилищное строительство было выделено 16,1 млрд, руб., что составило 14,5% к общей сумме капиталовложений в народное хозяйство и превысило суммы, израсходованные на эти цели за все предыдущие пятилетки, вместе взятые.
Для реализации принятого в ноябре 1945 г. Совнаркомом СССР .постановления о восстановлении 15 крупнейших и старейших русских городов были ассигнованы огромные средства, выделено значительное количество строительных материалов.
Десятки тысяч рабочих были направлены на пополнение строительных организаций. К восстановительным работам привлекалась большая часть наркоматов.
Восстановление городов и сел превратилось в подлинно всенародное дело. Самоотверженно трудились рабочие, крестьяне, интеллигенция — от убеленных сединами стариков до подростков. Так, в Ленинграде здание Государственного Малого оперного театра было почти полностью восстановлено силами его коллектива.
Артисты, гримеры, портнихи, рабочие сцены стали кровельщиками, малярами, стекольщиками. Нередко на репетиции они приходили в рабочих спецовках. Каждый ленинградец отработал в свободное от основной работы время по 30 час. в месяц на восстановительных работах. Среди молодежи города развернулось соревнование за лучшее проведение восстановительных работ.
Восстанавливался и рос Ленинград. Преобразовывались его окраины. Особенно большие строительные работы велись по направлению к Финскому заливу, где вырастали величественные магистрали с ансамблями многоэтажных зданий. Изменялся облик Выборгской стороны. Вдоль Приморского бульвара, за Невской заставой, на Большой и Малой Охте возникали новые благоустроенные дома.
В начале 50-х годов 80% ленинградских домов получили газ. Потребление газа возросло в 9 раз по сравнению с довоенным временем.
Во всех городах, пострадавших от фашистского нашествия, были созданы строительные комсомольско-молодежные бригады. Славно потрудились над восстановлением Пскова 85 комсомольско-молодежных бригад. Только в 1945 г. ими были восстановлены мост через р.
Пскову, клуб, кинотеатр, три детских сада, две школы, здание Дома Советов и множество жилых домов. В Воронеже работали 370 молодежных бригад, 2100 юношей и девушек овладели за 1945 г. строительными специальностями. Каждый воронежец отработал в свободное от основной работы время по 10 час. в месяц на восстановлении родного города.
За три года со дня вобеды в Воронеже было восстановлено 14 тыс. жилых домов, 42 школы, 29 больниц, 40 поликлиник и амбулаторий, 59 детских садов и яслей, 5 бань, открыто 260 магазинов, 104 столовых, 3 стадиона. В Севастополе работало 28 комсомольско-молодежных бригад, они на 140—150% перевыполняли план восстановительных работ.
В Смоленске трудилось 38 комсомольско-молодежных бригад, в Вязьме —27 и т. д.
Огромные материальные ресурсы выделило Советское государство для восстановления города-героя Сталинграда. По решению Совнаркома СССР осенью 1945 г. было создано специальное Главное управление — Главсталинградстрой, а при нем — строительные тресты.
В возрождении Сталинграда участвовала вся страна. По призыву партии и комсомола с Урала, из Сибири, Средней Азии в разрушенный город устремились тысячи людей. Среди них были не только профессиональные строители, но и представители самых разнообразных специальностей.
Все они вместе с местными жителями трудились не жалея сил, чтобы вернуть город к жизни. С первых же дней восстановительных работ стало широко известно имя жены фронтовика А. М. Черкасовой, работницы одного из детских садов города.
Вместе со своими подругами в свободное от работы время она добровольно пришла восстанавливать знаменитый Дом сержанта Павлова.
Инициативу Черкасовой подхватили тысячи горожан. Только за первый год восстановительных работ более 20 тыс. человек овладело профессиями каменщиков, маляров, штукатуров, печников, кровельщиков и т. д. Черкасовское движение росло с каждым днем. К концу 1948 г. в нем участвовало уже свыше 87 тыс. жителей Сталинграда.
За пять лет с момента освобождения города черкасовцы отработали на стройках свыше 8 млн. час. Разрушенный до основания город вставал из пепла и руин. К 1950 г. в Сталинграде было введено в строй свыше 1 млн. кв. м жилой площади.
Выросли прекрасные ансамбли многоэтажных жилых домов, десятки монументальных административных и общественных зданий, школ, клубов, вузов,» техникумов, бытовых учреждений. Через центр города-героя пролегла новая магистраль — улица Мира.
Огромным разрушениям подвергся в годы войны Новороссийск.
К началу 50-х годов город был не только полностью восстановлен, он стал краше и благоустроенней.
Ьыла создана красивейшая набережная, новые скверы украсили площади Новороссийска, значительно вырос жилой фонд города, построены новые учебные заведения, клубы, детские учреждения, проложены новые троллейбусные и автобусные линии. В годы четвертой пятилетки был в основном восстановлен и г. Керчь, разрушенный фашистскими оккупантами.
Восстанавливались разрушенные города Украины. Обновлен^ ный Киев стал еще красивее прежнего. На главной магистрали города — Крещатике, до основания разрушенном во время войны, возводились современные многоэтажные здания.
В городе появилось около 150 новых улиц, асфальтированная трасса связал» пригород Дарницу с центром, было заложено свыше 40 га новых парков и скверов. Изменился облик Харькова и других городов Украины.
Огромный размах получило восстановление городов bi Белоруссии, где оккупанты уничтожили 209 из 270 городов и поселков городского типа, имевшихся до войны. Фактически заново' отстраивались Минск, Гомель, Витебск, разрушенные на 80—90%.
Столица Белоруссии превратилась в один из красивейших и благоустроенных городов СССР. Почти все пострадавшие за время войны города Прибалтики — Даугавпилс, Нарва, Таллин, Тарту и др.— были полностью восстановлены.
Интенсивно велось строительство и в районах, не пострадавших от вражеской оккупации. За пятилетие появились десятки новых городов и сотни поселков городского типа. Одни города возникали на месте существовавших прежде селений, другие — на пустых, ранее не обжитых местах.
Восстановительные работы развернулись после войны и в сельской местности. Отстраивались заново разрушенные дотла села Смоленской, Витебской, Курской, Брянской, Винницкой и других областей.
Для руководства сельским строительством были созданы специальные управления при правительствах союзных республик. В помощь колхозникам государство выделило крупные денежные средства и различные строительные материалы.
Ответственность за восстановление и строительство на селе Советское правительство возложило на колхозы. Были созданы специальные, строительные бригады, которые закреплялись за определенными колхозами.
Всего за годы четвертой пятилетки за счет личных средств колхозников и сельской интеллигенции было построено 2,7 млн. жилых домов — в 2,5 раза больше, чем за три с половиной года предвоенной пятилетки.
Чтобы ускорить темпы строительства жилищ, Советское правительство всячески поощряло индивидуальных застройщиков. Им бесплатно отводились земельные участки и предоставлялись долгосрочные денежные ссуды. Хозяйственные организации помогали застройщикам, снабжая их строительными материалами и транспортом на льготных условиях.
В первую очередь помощь оказывалась демобилизованным воинам Советской Армии. При поддержке государства сотни тысяч трудящихся обзавелись собственными домами. Довольно широкий размах в послевоенные годы приобрело в городах и промышленных центрах строительство на кооперативных началах. Пятилетний план индивидуального и кооперативного жилищного строительства в объеме 12 млн. кв.
м жилой площади был выполнен менее чем за четыре года.
В целом план жилищного строительства на четвертую пятилетку, по которому предполагалось построить и восстановить 84,4 млн. кв. м жилой площади, был перевыполнен: в городах и сельских местностях было построено и восстановлено 102,8 млн. кв. м жилой площади. Весь городской жилищный фонд в 1950 г.
составил 513 млн. кв. м (в 1940 г.—421 млн. кв. м). Но нужда в жилищах оставалась острой. С укреплением экономики Советского государства все большее внимание уделялось благоустройству быта советских людей.
Восстановительные и строительные работы в городах и поселках велись с учетом возросших запросов населения.
С окончанием войны возобновились работы по осуществлению десятилетнего плана реконструкции Москвы (1936—1945 гг.), прерванные войной. Были проведены большие работы по реконструкции и развитию городского хозяйства и перепланировке важнейших магистралей и площадей столицы.
Задания десятилетнего плана по развитию газоснабжения, строительству метрополитена, мостов были перевыполнены. Потребление газа в Москве в 1950 г. стало в 10 раз больше, чем в 1940 г. Москва зазеленела новыми парками и скверами.
Ремонтировались и благоустраивались старые дома, во многих из них печное отопление заменялось паровым.
В связи с тем что осуществление десятилетнего плана близилось к завершению, 1 февраля 1949 г. ЦК ВКП(б) и Совет Министров СССР признали необходимым составление нового генерального плана реконструкции Москвы, рассчитанного на 20— 25 лет, и разрешили исполкому Моссовета и МК ВКП(б) приступить к его разработке.
Большие работы велись по благоустройству и реконструкции среднеазиатских городов. В столице Киргизии Фрунзе было выстроено много жилых зданий, расширена водопроводная сеть, проложена троллейбусная линия, заасфальтированы улицы. В центре города выстроили великолепный Театр оперы и балета.
На месте глиняных и саманных домишек на окраинах города появились многоэтажные здания. Менялся облик Ташкента, Стали-набада (ныне Душанбе) и многих других больших и малых городов.
Во всех братских республиках новый, современный стиль, как правило, умело и красиво сочетался с народным, традиционным орнаментом, с формами национальной архитектуры.
Во всех городах, освобожденных от гитлеровских захватчиков, водопроводная и канализационная сеть, почти полностью разрушенная во время войны, к началу 50-х годов была целиком восстановлена, а в некоторых городах ее протяженность даже превзошла довоенную.
Был восстановлен и вновь построен водопровод более чем в 185 городах и рабочих поселках. В широких масштабах шла газификация городов. Восстанавливались и прокладывались новые трамвайные и троллейбусные линии.
К началу 50-х годов в 43 городах протяженность троллейбусных линий увеличилась почти в 3 раза, значительно выросли трамвайный и троллейбусный парки.
Менялся облик сел и деревень. На месте землянок военных лет вырастали новые поселки, восстанавливались и возникали вновь клубы, школы, больницы, кинотеатры.
Благоустраивался быт населения. Менялся внешний облик людей.
Одежда, обувь, которые нужда заставляла носить в годы войны и сразу же после нее,— телогрейки, башмаки с деревянной подошвой — выходили из обихода.
Больше внимания качеству и форме одежды стали уделять не только горожане, но и жители села. Домашнее ткачество и другие домашние промыслы, порожденные трудностями военных лет, постепенно исчезали.
Война усилила взаимовлияние культуры и быта народов нашей страны. Люди разных национальностей вместе проливали кровь на полях сражений, вместе восстанавливали страну. Возвращаясь домой, они вносили в свой обиход лучшие элементы культуры и жизни других братских народов.
Сохраняя и развивая все лучшее из своих национальных традиций, народы СССР совершенствовали свой быт, внедряя в него достижения современной культуры и техники. В кишлаках и аулах все чаще строились дома городского типа. Шире входила в обиход посуда фабричного производства.
Большое распространение получила одежда городского типа.
Социалистический быт как неотъемлемый элемент социалистического образа жизни все интенсивнее утверждался в самых отдаленных уголках нашей страны.
У петербургских застройщиков меняется отношение к историческому центру — рбк
Так, Orange Group за 2021 г. пополнила портфель пятью зданиями площадью 2-3 тыс. кв.
м для создания сети апарт-отелей бренда IZZZI; VALO в качестве fee-девелопера вывела на рынок новый апарт-отель UNO на Лиговском проспекте; Maslov Group выкупила здание бывшей школы на Черной речке и реконструирует его под апарт-отель Park Side, а «Ланселот» приобрела историческое здание на Конюшенной площади, где ранее был запланирован комплекс элитных апартаментов Cheval Court.
Быстрый возврат инвестиций
Еще одно направление — реконструкции исторических зданий под элитное жилье. Например, ГК «Еврострой» реализует проект «Три Грации» на Захарьевской улице, а Hansa Group — «Аура» на Светлановской площади.
«Наиболее доходной функцией является жилая, в этом случае возможен быстрый возврат инвестиций за счет продаж жилья еще на этапе реконструкции.
Плюс, исторические здания чаще всего располагаются в центре, что добавляет им элитности, а элитное жилье является высокомаржинальным.
Поэтому если есть возможность реконструировать здание под жилье, то девелоперы будут рассматривать именно эту функцию в первую очередь», — говорит вице-президент по инвестициям консалтинговой компании Knight Frank St. Petersburg Николай Пашков.
Выбор объекта
В Knight Frank St. Petersburg выделяют два главных критерия объектов, перспективных для реконструкции. «Во-первых, если речь идет о жилом здании, то оно должно быть расселено, поскольку никто из девелоперов не заинтересован заниматься расселением жителей. Во-вторых, желательно, чтобы у здания было как можно меньше охранных обязательств», — считает Николай Пашков.
Некоторые инвесторы принципиально не хотят связываться с объектами, которые имеют охранный статус. «Обременения, которые накладывают КГИОП и иные структуры, соблюдать не так сложно, как об этом говорят.
Однако это не всегда экономически оправдано, — считает руководитель инвестиционно-девелоперской компании «Рентавед» Руслан Сухий.
— Мы стараемся минимизировать риски и не работать с объектами культурного наследия».
Некоторые инвесторы принципиально не хотят связываться с объектами, которые имеют охранный статус.
Других это не пугает. «Мы выбираем проект, осознанно понимая, что его культурно-исторический статус, элементы внутреннего или внешнего убранства востребованы на рынке.
Если же инвестор приходит и не понимает, что ему делать с таким количеством лепнины, живописи, с ковкой и деревянными элементами, то ему не стоит заниматься подобной деятельностью», — уверена совладелец и генеральный директор ГК «Еврострой» Оксана Кравцова.
По ее словам, при выборе нужно учитывать много факторов, влияющих на расходы: техническое состояние, виды работ на объекте (капремонт, реставрация, реконструкция, воссоздание) и желаемый результат на выходе.
«К примеру, если фундамент и несущие конструкции здания находятся в удовлетворительном состоянии, а здание требует лишь небольшой щадящей реставрации либо капитального ремонта, то, конечно, это будет дешевле, чем новое строительство.
Если объект находится в плачевном состоянии, то восстановить его будет дороже, чем построить новый», —говорит она. По оценкам Андрея Бойкова себестоимость серьёзной реконструкция в разы будет превышать затраты на новое строительство.
Капитальный ремонт предусматривает замену или восстановление строительных конструкций или их элементов, замену или восстановление систем инженерно-технического обеспечения здания, восстановление указанных элементов. Параметры здания при этом сохраняются.
Реконструкция — это изменение параметров объекта капитального строительства, его частей (высоты, количества этажей, площади, объема), в т.ч. надстройка, перестройка, расширение объекта, а также замена или восстановление несущих строительных конструкций.
Руководитель инвестиционно-девелоперской компании «Рентавед» Руслан Сухий считает, что при работе с аварийными объектами для девелопера существует два пути. «Самый быстрый и менее затратный — капитальный ремонт. Однако в таком случае могут возникнуть проблемы при снятии аварийности здания, так как данный механизм в городе не часто применяется», — говорит он.
Второй путь — реконструкция. «Это самый долгий и затратный вариант, так как к старым зданиям применяют современные нормы, которым они просто не могут соответствовать с точки зрения инсоляции, теплопроводности, наличия лифтов, парковочных места и еще целому ряду параметров. Данный путь чаще всего не выгоден застройщику», — подчеркивает Руслан Сухий.
Риски для инвесторов
Работы по капитальному ремонту, восстановлению и сохранению исторического наследия сопряжены с большим количеством рисков и ограничений.
«В первую очередь, берясь за такие проекты, не всегда можно спрогнозировать точный объем работ, и очень часто приходится проводить дополнительные инженерные изыскания, различные экспертизы и работы по укреплению фундамента и стен зданий.
Это влечет за собой и увеличение затрат, как денежных, так и временных», — говорит член совета директоров и руководитель направления девелопмент Hansa Group Владимир Ревенков. По его опыту, затраты могут вырасти примерно на 30%.
Работы по капитальному ремонту, восстановлению и сохранению исторического наследия сопряжены с большим количеством рисков и ограничений.
«Основной риск связан с тем, что затраты инвестора могут быть непомерно велики, и соответственно маржинальность будет нулевой или вообще отрицательной», —добавляет Оксана Кравцова.
Еще одна потенциальная угроза — это возникновение конфликта с градозащитниками. «Остальные риски носят больше технический характер и всегда преодолимы той или иной ценой. А вот противодействие градозащитной общественности может обернуться судебными разбирательствами, что способно надолго затянуть срок реализации проекта. И таких примеров немало», — подчёркивает Пашков.
В свою очередь, представители градозащитного сообщества утверждают, что проблемы возникают только у тех застройщиков, которые покупают исторические объекты, чтобы их снести, хотя снос запрещен законом.
«В последнее время появляется все больше проектов реконструкции аварийных зданий под жилье. Среди удачных примеров можно выделить покупку пяти домов под реконструкцию на Тележной улице (на торгах в 2021 году Ян Бобрышев за 274,92 млн руб.
приобрел квартиры и нежилые помещения в пяти соседних домах—ред.). Она практически завершена, квартиры распроданы.
Такие проекты, когда исторические здания капитально реконструируют без сноса, можно только приветствовать», —заявил заместитель председателя Санкт-Петербургского отделения ВООПИиК Александр Кононов. Ян Бобрышев не ответил на запрос РБК Петербург.
Представители градозащитного сообщества утверждают, что проблемы возникают только у тех застройщиков, которые покупают исторические объекты, чтобы их снести.
Большой потенциал
Сложности в реализации подобных проектов приводят к тому, что в Петербурге медленно восстанавливается аварийный жилой фонд старых зданий, которые остаются обузой и для города, и для девелоперов, считает Руслан Сухий.
«Это серьезно сдерживает рост числа крупных инвестиционных проектов по реведевелопменту аварийных объектов в городе», — отмечает он. При этом он уверен, что Петербург обладает огромным потенциалом в данном направлении.
В городе достаточно аварийных объектов, которые расположены в отличных локациях и могли бы заинтересовать инвесторов — в том числе крупные международные компании.
С учетом сокращения «простых» земельных участков (не имеющих каких-либо градостроительных ограничений) в центральных локациях Петербурга интерес девелоперов к историческим зданиям и старому фонду будет возрастать, прогнозируют в Hansa Group.
«Сегодня спрос на красивую, качественную, проверенную временем архитектуру в районе со сложившейся застройкой, инфраструктурой и богатой историей стабильно высокий», — подчеркивает Владимир Ревенков.
По его мнению, массовым этот тренд вряд ли не станет в ближайшей перспективе, поскольку не каждая компания готова к сложно прогнозируемым с финансовой точки зрения бизнес-проектам.
В Colliers главным препятствием для развития нового тренда называют неоптимальное законодательное регулирование в том, что касается исторических зданий.
«Девелоперы вынуждены формировать проект в рамках, установленных законодательством без учета индивидуальных особенностей площадок, из-за чего согласование концепции и изменение функционального назначения становятся долгим и затратным процессом», — считает Андрей Косарев.
«Этот процесс не может и не должен становиться массовым, потому что любая массовость подразумевает тиражирование. Подобные проекты должны быть точечными», —уверена Оксана Кравцова.
Тяжелая ситуация
Заслуженный архитектор России, доцент кафедры архитектурного проектирования СПбГАСУ Владимир Линов называет ситуацию с историческим центром города тяжелой. «Петербург имеет свою специфику, которая отличает его от многих других исторических городов Европы. У нас мало улиц, в историческом центре неплотная уличная сеть, отличие значительное — в 1,5-2 раза.
Обратная сторона этого показателя — очень обширные внутриквартальные территории. Они очень мало привлекательны для инвестиций в настоящее время, потому что действует много ограничений для девепоперов — по высоте, инсоляции и другим санитарным нормам. Стоимость расселения жителей этих внутриквартальных территорий очень высока.
Поэтому интерес бизнеса направлен прежде всего на реконструкцию зданий, выходящих на уличный фронт. Проблема заключается в том, что территории нужно реконструировать сплошь, с участием внутренних дворовых флигелей.
Это тема не только для обсуждения с бизнесом, но с городскими властями, потому что требуется общегородская программа, обеспеченная финансированием», — полагает Владимир Линов.
Он напоминает, что попытки запустить масштабные проекты по реконструкции исторического центра предпринимались в конце 1990-х годов и во время губернаторского срока Георгия Полтавченко. Получить федеральное финансирование на эти цели не удалось, резюмирует эксперт.
От дворянина Дротоевского до президента Шаймиева: памятник архитектуры Казани обретет новых обитателей
К концу года в здание переедет Комитет Татарстана по охране ОКН
Реставрация многострадального дома Дротоевского, ветшавшего в течение 20 лет, обойдется в 200 млн рублей. Деньги выделены из бюджета Татарстана. К концу года в усадьбу переедет комитет ОКН, а здание бывших конюшен во дворе особняка планирует занять Центр культурного наследия Татарстана.
За восстановлением памятника архитектуры федерального значения бдительно следят в аппарате президента РТ, так как в этом доме некоторое время жил первый президент республики Минтимер Шаймиев.
О том, как возвращают к новой жизни самобытный шедевр эпохи классицизма — в материале «Реального времени».
В Казани решили приглашать прессу на объекты культурного наследия не тогда, когда их сдают в эксплуатацию, а в процессе реставрации, чтобы журналисты могли убедиться, как все изменилось.
Новую традицию анонсировал председатель комитета ОКН Татарстана Иван Гущин.
Стать пионером выпало дому Дротоевского на пересечении улиц Карла Маркса и Гоголя, в котором уже в следующем году разместится само ведомство.
Особняк, возведенный в 1837 году по проекту известного архитектора Фомы Петонди, неоднократно перестраивался.
После революции он был отдан под коммунальное жилье, и новые квартиранты приспосабливали его под свои нужды — устанавливали перегородки, переделывали интерьеры.
В 1995 году Указом президента России дом стал памятником федерального значения. В 2002 году он был расселен, но как только здание перестало отапливаться, оно начало разрушаться.
— Дом испытал очень многое. В течение 20 лет все его спасают.
Есть различные проекты реставрации — 2013 года, 2015 года, хотели здесь разместить и архитектурную школу «Дашка», и приспособить под различные музейные функции, но, к сожалению, пока не особо что-то получалось.
С 2020 года дом перешел в наши руки, мы стали его правообладателями, и было принято решение, что команда комитета ОКН сюда переедет. Мы сделали новый проект, прошли общественные обсуждения, — рассказал Гущин.
Стать пионером выпало дому Дротоевского на пересечении улиц Карла Маркса и Гоголя, в котором уже в следующем году разместится само ведомство
Первый этаж особняка представляет собой мощные каменные своды, второй — деревянный сруб с кирпичными вставками. Собственно, из-за этого соседства бревна разрушались, в результате чего здание находилось в плачевном состоянии.
Губительно действовала на дерево и штукатурка, из-за которой образовывалась влага, а потом плесень и трещины. Глава комитета ОКН поведал, что в 2015 году, при проведении инженерных исследований, когда делались различные анализы, здесь нашли более 20 видов грибков.
Оттого в доме стоял стойкий гнилостно-плесневелый запах, находиться там было небезопасно.
В советское время чердак был переоборудован под жилой этаж. «Резать» памятник архитектуры не стали, решено оставить его «трехэтажным».
Дом Дротоевского изнутри — это лабиринт, состоящий из множества маленьких комнаток. Поскольку трогать исторические своды нельзя, понятно, почему было сложно определиться с функционалом усадьбы.
Гущин отметил, что с трудом приспосабливали жилой объект к административной функции. Поэтому кабинеты здесь будут небольшие — 20 штук на площади 900 кв. м, в которых разместятся 27 сотрудников.
На первом этаже планируется зал для приема посетителей и конференц-зал на 40 человек.
Дом Дротоевского изнутри — это лабиринт, состоящий из множества маленьких комнаток
«Зданию больше ничего не угрожает»
Прежде чем приступить к восстановлению памятника, была проделана большая подготовительная работа. Поскольку с момента разработки последнего проекта реставрации прошло уже почти 6 лет, пришлось провести новые инженерные изыскания, геологическую разведку. Оказалось, что глубина залегания фундамента составляет всего 1—1,2 метра, что очень мало для капитальных строений.
— Мы провели усиление бутового фундамента, сделали гидроизоляцию, сделали железобетонную рубашку по внутренней части, обеспечив зданию конструктивную безопасность. Кроме того, мы сделали инъектирование стен, они были в трещинах.
Неожиданно при проведении ремонтных работ столкнулись с бетонными перекрытиями между вторым и третьим этажами.
Они сделаны не с учетом требований безопасности, мы отливаем новые перекрытия, чтобы «стянуть» здание, чтобы был силовой элемент, — делился с журналистами глава комитета.
Попутно выяснилось, что одна из стен здания находится в аварийном состоянии. Было принято решение о ее демонтаже. Но самое главное, заменено порядка 30 процентов несущих деревянных конструкций, все дерево — и новое, и старое — обработано спецсоставами, предотвращающими гниение.
Сейчас, спустя полтора года, усадьбе больше ничего не угрожает, заверил руководитель комитета ОКН.
Заменено порядка 30 процентов несущих деревянных конструкций, все дерево — и новое, и старое — обработано спецсоставами, предотвращающими гниение
В стиле лофт
При подготовке проекта реставрации архитекторы предлагали несколько вариантов фасада. В разное время он отличался, в том числе и по цвету: был и серым, и коричнево-песочным.
Остановились на первоначальной исторической версии — песочно-бежевом колере, с крылечком и архитектурными элементами. Вернется на свое место и весь декор, который в настоящий момент демонтирован.
Хотя гарантировать, что сохранилось все, архитекторы не могут — после расселения жильцов, здание долго находилось без охраны и не исключены акты вандализма.
Что касается крыши, то ее пришлось демонтировать, так как она не соответствует историческому аналогу. Планируется привести ее к первоначальной конфигурации.
Изнутри первый этаж будет выполнен в стиле лофт. Уникальные кирпичные своды и стены планируется отшлифовать и оставить в таком состоянии. Будет воссоздана утраченная деревянная лестница со второго на третий этаж. Сохранят и все шесть печей, но они будут недействующими, в них разместятся вентиляционные короба.
В той части дома, которая выходит во внутренний двор, будет воссоздана веранда с исторической расстекловкой деревянных стеклопакетов.
Как рассказала архитектор-реставратор Анастасия Ямалова, в советское время ее утеплили, окна заделали, превратив в глухую стену с одним стандартным окном.
«В предыдущую реставрацию пытались восстановить все в историческом виде — сделать здесь остекление, но до конца не доделали. Сейчас будет утепленное помещение с историческим визуалом», — отметила она.
В здании имеется еще и роскошный каменный подвал. Здесь планируется разместить серверы и прочую технику.
Интересно, что в доме Дротоевского какое-то время жил первый президент Минтимер Шаймиев. На вопрос корреспондента «Реального времени», планируется ли это как-то увековечить, Иван Гущин ответил, что «подумает о мемориальной части».
— По крайней мере, фотографию первого президента разместим…
Он отметил, что в этой связи восстановление объекта находится под пристальным вниманием профильного помощника президента РТ и его аппарата.
В здании имеется еще и роскошный каменный подвал
Бывшие конюшни отдадут Центру культурного наследия Татарстана
В настоящий момент на объекте закончены все работы по укреплению конструктива здания. После установки крыши можно переходить к отделке интерьеров. Планируется, что к концу года комитет ОКН может справить новоселье и уже здесь провести свою итоговую коллегию.
Всего, с учетом оборудования, реставрация особняка обойдется в 200 млн рублей. Средства, по словам Гущина, выделены из бюджета республики.
Кроме этого, будет благоустроен внутренний дворик. Сейчас здесь расположено еще одно здание XIX века, бывшие конюшни, впрочем, не являющееся памятником архитектуры. Дом тоже находится в аварийном состоянии, в нем отсутствуют окна и двери. Гущин сказал, что он также будет отреставрирован.
— Мечта — сделать здесь благоустроенный двор, здание конюшни отдать нашей подведомственной организации — Центру культурного наследия Татарстана. Там тоже достаточно большой штат. Это будет некий центр культурного наследия, где будут оказываться государственные услуги, где мы будем встречаться с гражданами, общественниками, проводить наши коллегии, всевозможные круглые столы и не только это.
А вот что делать со вторым новоделом из силикатного кирпича, построенным лет 7 назад, пока не решили. Скорее всего, он будет снесен.
Также в планах Комитета — сделать второй выезд, на улицу Гоголя. Сейчас его преграждает какое-то строение. Гущин пожаловался на абсурдность правовых документов, когда земельный участок под охранным объектом ему не принадлежит.
— Будем решать вопрос с проектом межевания и демонтировать — понуждать нашего соседа правильно использовать объекты культурного наследия.
Всего, с учетом оборудования, реставрация особняка обойдется в 200 млн рублей
Творение Фомы Петонди
Дом Дротоевского расположен на пересечении современных улиц Карла Маркса, 56 и Гоголя, 11. Ранее эти улицы именовались Грузинская и Поперечно-Лядская. Возведен в 1837 году. В этот период в Казани строились гражданские и жилые здания, выдержанные в едином стиле и выступавшие единым ансамблем. Каменные строения были в основном одно-, двухэтажными.
С 1845 года любая перестройка или строительство новых частных домов требовала утверждения их полных планов в Строительной комиссии. В архивах сохранился план строительства этой усадьбы. Первый владелец, по имени которого и назван дом, — дворянин Александр Дротоевский.
Главный дом представлял собой двухэтажное здание, в семь оконных осей, первый этаж каменный, второй — деревянный, парадный. Он вдвое выше нижнего, кирпичного. Автор проекта — известный архитектор Фома Петонди. Позже, в 1860-м особняк был частично перестроен.
Впоследствии у здания сменилось несколько владельцев, пока оно не было реквизировано советской властью после революции 1917 года. Усадьба использовалась под коммунальное жилье, в том числе флигель и надворные постройки. Интерьеры подвергались переделке, были устроены дополнительные перегородки.
Первый этаж включает 10 основных помещений, образованных капитальными каменными перегородками. Планировка деревянного второго этажа в основном повторяет планировку первого. В начале 2000-х годов дом был расселен и законсервирован. С тех пор проводились только фасадные работы.
НедвижимостьОбществоИсторияКультура Татарстан Комитет РТ по охране объектов культурного наследияГущин Иван Николаевич
Город, которого нет
Всем известно, что в мировую историю Сталинград вошел как город-воин, как город, остановивший победоносное шествие фашистской Германии. В учебниках истории сказано, что военные действия уничтожили практически весь жилой фонд города – около 42 тыс. зданий.
Оставить памятником
Многие иностранные государственные деятели и журналисты, посетившие Сталинград, искренне полагали, что он не подлежит восстановлению. Более того, союзники CCCP считали нерациональным воссоздавать его на прежнем месте. Они предлагали оставить руины как памятник тем великим и страшным дням.
Но город решено было восстанавливать на прежнем месте, и это была действительно всесоюзная стройка. Между тем, анализ фотографий, сделанных после 2 февраля 1943 года, вызывает много вопросов.
Правда ли, что первоначальный план восстановления города был изменен? И почему множество городских зданий, которые, согласно выводам экспертов, подлежали реконструкции, в итоге были снесены?
– На стеле у Дома Павлова со стороны улицы Советской есть надпись «Отстроим тебя, родной Сталинград», – говорит архитектор-реставратор Сергей Сена. – Это слово лучше всего обозначает намерения тех лет.
Из открытых источников
В архиве комитета по градостроительству и архитектуре хранился чертеж сплошного обследования сталинградских домов, выполненный в 1943–1944 годах. Условными знаками, обозначающими ремонтопригодность, помечено как минимум две трети кирпичных зданий в нынешних Центральном и Ворошиловском районах.
Кроме того, в 1944 году в СССР вышла книга «Аварии зданий, полученные в результате бомбардировок», содержащая методические рекомендации для реконструкции разрушенных строений. Это была тема, которой занимались в то время специалисты по всей стране, разрабатывая основные принципы восстановления зданий.
Но потом первоначальный план восстановления решили изменить.
Однако, полагают некоторые исследователи, расхожее мнение о том, что после Сталинградской битвы в городе были одни руины, не подлежащие восстановлению, является, скорее метафорой, чем фактом.
Да, примерно 20?% зданий было полностью уничтожено прямыми попаданиями авиационных бомб. Но остальные объекты, хоть и сильно разрушенные, можно было попытаться восстановить.
– И я, и мои коллеги-краеведы анализируем или информацию из опубликованных документов, или фотографии и кинохронику разрушенного города, – продолжает Сергей Сена.
– Так вот, если сравнить опубликованные данные о жилом фонде города 1939?го и 1944 годов, то окажется, что еще за год до окончания вой-ны город восстановил пятую часть довоенного фонда. Это колоссальная цифра! Это открытие для тех, кто считает, что битва на Волге как языком слизала с земли все постройки.
На самом деле уличные бои и ожесточенные бомбежки Сталинграда вовсе не поставили крест на многих исторических зданиях – из страшного огня сражений они вышли разрушенными, но не уничтоженными.
Почему планы изменились?
Так что же происходило во время восстановления города? По одной из версий, первоначально, действительно, было принято решение не строить город с нуля, а восстанавливать все то, что специалисты признают подлежащим реконструкции.
Однако затем проект решено было скорректировать. Возможно, потому, что восстанавливать всегда сложнее, чем возводить заново. На это бы потребовалось гораздо больше времени, людских ресурсов и финансовых затрат. Могла ли себе позволит это страна, обескровленная страшной войной?
К тому же, надо учитывать еще и фактор безопасности. В городе, где почти каждый метр земли стал местом ожесточенных боев, где практически каждый дом, а иногда и подъезд, советские бойцы превратили в неприступную крепость, работать строителям было опасно. Руины хранили много свидетельств войны.
Возможно, руководствуясь именно этими соображениями, и было решено отказаться от технически сложного и довольно рискованного плана кропотливого восстановления в прежнем историческом виде всех сталинградских зданий. Вместо этого специалисты предложили сносить руины, очищать территорию и с нуля строить город. И это было началом нового Сталинграда.
Косвенно в пользу этого вывода говорят и некоторые факты. Представьте себе Привокзальную площадь. По адресу Коммунистическая, 12 стоит временное одноэтажное здание. Когда?то это было кафе «Дорожное», сегодня здесь продуктовый магазин. А до войны на этом месте находилось роскошное семиэтажное здание, известное как Дом коммунальщиков.
Это как раз одно из тех строений, которое снесли после войны. Старожилы рассказывали – чтобы расчистить площадку для новой стройки, объект взорвали. На первый взгляд, вызывает вопрос – зачем такой варварский способ?
– Но всем известно, что вручную разбирать завалы долго и тяжело, а расчищать руины после боев и бомбежек – еще и опасно! – поясняет инженер-строитель Николай Новиков.
– Да, восстановить даже сильно разрушенное здание можно. Но это долго и хлопотно.
Дешевле и быстрее снести частично поврежденный объект – а я подозреваю, что в Сталинграде урон строениям был нанесен все?таки немалый – и возвести на месте пострадавшего объекта новый.
Если мы внимательно посмотрим на фотографии Дома коммунальщиков за разные годы, то увидим как раз именно то, что здание постепенно «исчезает». Кстати, и построенный в начале 50?х годов прошлого века железнодорожный вокзал на самом деле стоит на части подвалов старого, довоенного, дореволюционного здания, которое в годы битвы только выгорело изнутри.
Известно, что после Сталинградской битвы в город приехали выдающиеся зодчие из Москвы – Алабян, Симбирцев, которыми был создан новый генеральный план города. Опережающими темпами делался проект планировки центральной части Сталинграда. И если посмотреть первые проекты, то они более щадящим образом относились к довоенной планировке центра города и к старой царицынской застройке.
Известный архитектор Алексей Щусев (автор проекта мавзолея Ленина на Красной площади) придерживался мнения, что нужно максимально восстановить старые здания. Однако вариант 1949 года внес в эту концепцию серьезные коррективы.
Реальные свидетельства
– В четырех центральных кварталах, образованных «крестом» улиц Комсомольской и Мира, до войны была иная планировка, – рассказывает Сергей Сена. – Там были улицы Преображенского предместья – часть радиально-дуговой структуры центра города.
Благодаря тому, что планировка была повернута примерно на 45 градусов, внутри этих кварталов уцелели четыре фрагмента старого города. Причем уцелели не только дома, которые мы видим на земле, но и то, что под ними – фундаменты, подвалы, сети и даже канализационные трубы, которые лежат как будто в старом Царицыне.
– И самое главное, – продолжает архитектор, – несмотря на то, что город в Сталинградскую битву горел, мы с коллегами неоднократно в ходе исследовательских и реставрационных работ смогли найти там целый ряд документов, печные изразцы, кирпичи с «клеймами», фрагменты художественного металла, которые имеют важнейшее историческое значение.
Более того, Сергею Сене довелось исследовать перед сносом несколько домов, не являвшихся официальными памятниками. Один из них частный дом по ул. Рокоссовского.
– На чердаке этого дома мы нашли румынские кавалерийские сапоги, книжечку 1929 года с текстом выступления Надежды Константиновны Крупской, газету «Борьба» за 1927 год, свидетельство об окончании церковно-приходской школы, – говорит архитектор. – Словом, кучу самых разных документов и предметов в доме не памятнике!
А неподалеку полностью уцелела отделка интерьеров начала ХХ века: лепные потолки, дореволюционные двери и окна, изразцовые печи… Но если слышишь, что все дома в городе восстановлены после войны, откуда берутся эти реальные свидетельства довоенной истории?
– Для многих, в том числе и коренных волгоградцев, история города ассоциируется прежде всего со Сталинградской битвой, – рассуждает Сергей Сена.
– Но смотрите: период с 1942 года по сегодняшний день составляет всего одну восьмую часть официальной (с 1589 года) истории города. А семь восьмых истории исследовано и используется мало.
Конечно, навязать любовь к истории сложно, да и вряд ли нужно, но рассказывать о ней следует. И пусть читатель сам делает выводы…
Царицынские «старости» заменил величественный ампир
В одном из фотоальбомов 1954 года издания, посвященных восстановлению Сталинграда, опубликован снимок, на переднем плане которого – строящийся дом по проспекту Ленина, 15. Видны кварталы между нынешними улицами Комсомольской, Советской, Гагарина, проспектом Ленина. Вдалеке – силуэт мельницы Гергардта…
– Но, как видите, здесь можно насчитать не менее 20 довоенных царицынских и сталинградских домов, – говорит Сергей Львович. – Очень добротных, отремонтированных (сегодня бы мы сказали – отреставрированных) домов, в которых совершенно явно размещены какие?то учреждения, живут люди – видны даже занавески на окнах.
По версии архитектора, эти дома снесли уже после войны. Именно так вместо царицынских зданий в центре города появились объекты с элементами знаменитого сталинского ампира.
Надпись на обороте фотографии площади Ленина, сделанной в 1967 году, гласит: «В обломки и пепел были превращены гитлеровцами все дома этой площади».
Да, действительно, эта часть города была местом очень страшных, кровопролитных боев, и дома здесь оказались серьезно повреждены. Однако на фото, утверждают исследователи, изображено как раз то здание, которое снесли уже после войны – потому что делали широкую улицу имени 13?й Гвардейской дивизии (в годы битвы она именовалась Солнечной) как эспланаду от турвокзала к музею-панораме.
Зачем в городе убирали высокие точки?
Мы привыкли считать, что все исчезнувшие исторические строения были уничтожены во время Сталинградской битвы. Но это не всегда так. Например, на фотографии старой пожарной каланчи, датированной 1943 годом, руин нет. Оказывается, объект стали реконструировать еще в 1934–1935 годах.
Тогда примерно в этот период в центре города стало появляться множество административных зданий, начали надстраиваться царицынские дома до четырех, пяти этажей.
Но потом, якобы из?за соображений безопасности, была поставлена задача «убрать все высокие точки», откуда могли стрелять снайперы и «злоумышленники».
Битву на Волге Германия не забыла
Упоминание Сталинграда в Германии до сих пор вызывает содрогание. С той трагедией на Волге связаны слишком большие страдания, слишком большая боль и слишком большая вина.
Многие ветераны, вернувшиеся из советского плена домой через годы после капитуляции, предпочитали не рассказывать о пережитом и выстраданном. И хотя после Сталинградской битвы прошло много времени, окончательная черта под этой историей все же не подведена.
Об этом можно судить, побывав на окраине нынешнего Волгограда. Поворотный треугольник для локомотивов в Гумраке у ворот города до сих пор остался полем боя.
Даже зима не в состоянии скрыть свидетельства Сталинградской битвы, разыгрывавшейся с июля 1942?го до февраля 1943?го. Человеческие кости торчат из?под снега.
И семь десятилетий спустя убитым красноармейцам и солдатам вермахта отказано в похоронах.
– Весной, когда сходит снег, здесь еще более ужасное зрелище, – говорят местные жители. Ближайший поселок, сразу за железной дорогой, носит красивое имя – Новая Надежда. Его жители избегают бесславного поля мертвых.
По обе стороны линии фронта на Волге 60 лет назад погиб миллион солдат. Важным символом примирения между русскими и немцами стало общее кладбище в Россошке, в 30 километрах к северо-западу от Волгограда, где нашли свой последний приют когда?то бившиеся друг с другом бойцы.
Фото из архива Сергея Сены, волгоградских краеведов и коллекции А. В. Логинова
Загрузка...
