Владимир Малыщицкий. Фото — Юрий Богатырев.
Сегодня исполнилось бы 80 лет Владимиру Малыщицкому. Театр его имени стоит на улице Восстания, называется КТМ (Камерный театр Малыщицкого), и мало кто уже знает, что обозначает эта буква «М» в аббревиатуре.
Непростой фигурой был Малыщицкий, проживший как бы не одну творческую жизнь. Он страшно много значил для нас в начале 80-х, когда возглавлял Молодежный театр в Измайловском саду. Да-да, теперь и это приходится объяснять: не Семен Спивак основал Молодежку, и в начале 80-х это был совсем другой театр.
В Ленинграде не было своей Таганки, и Малыщицкий, прошедший школу Любимова, оказался веткой, проросшей от «досок» великой Таганки. После любительского театра ЛИИЖТа (его «первой жизни») он насадил в милоту Измайловского сада тревожный театр черного пространства.
Аскетичный зал Молодежки и составил его «вторую жизнь».
С этим темным бедным пространством, с публицистическим театром Малыщицкого связаны сильные и серьезные театральные впечатления. Для меня это были не «Сто братьев Бестужевых» и даже не «И дольше века длится день», но, главным образом, спектакль «Отпуск по ранению».
Лето 1980 года.
«Мама! — Володя! — Мама!» из начала спектакля стоит в памяти точно так же, как «Я скучаю по тебе!» Ларисы Малеванной. Спектакль сразу заставлял вздрогнуть. То есть не вздрогнуть физически, а вот ощутить вдруг холодок и мгновенную внутреннюю дрожь от внезапно возникшего перед тобой обнаженного и не защищенного «четвертой стеной» человеческого чувства.
- — Мама!
- — Володя!
- — Мама!
Действие начиналось с той предельной ноты, на которой невозможно, да и не стоит удерживаться долго. Оно поднималось потом к трагическим верхам несколькими короткими сценами-ударами. Эти эпизоды-взрывы, трагические и патетические, возникали из сценической жизни, вроде бы совсем чуждой и трагизму, и патетике, жизни, повернутой к прозе тылового труда, к быту.
«Отпуск по ранению» играли на сцене-помосте, в центре зала. Дощатый островок мирной жизни. Здесь на противотанковом «еже» висело полотенце с прошвой — такое несегодняшнее, довоенное… И, не обращая внимания на входящих, устало строчила белое полотнище женщина в старой вязаной кофточке.
Появлялась с ведром еще одна, привычно нагибалась над корытом. Она весь спектакль стирала, буднично шаркая бельем о стиральную доску, и развешивала на веревке мокрые солдатские рубахи и кальсоны. Снова стирала. Оторваться от нее было нельзя. Это была новая для Ленинграда актриса.
Ее звали Нина Усатова…
Все встречи и расставания повести В. Кондратьева возникали здесь, на дощатом пятачке, в особом мире, где все знают друг друга в лицо, где так нетрудно встретиться и сложно разминуться, где теснота и «прилюдность» стали нормой жизни.
До этого был у Малыщицкого спектакль, где замкнутость, ограниченность, огороженность места действия тоже становились образом и идеей, — «Сотников». За колючую проволоку было не выйти.
Все обнесено зловещим забором, загнано в проволочный загон, окружено бандитствующими полицаями, с самого начала обречено.
Повторю: Молодежный театр той поры был для нас местной Таганкой (эстетически ей и наследовал, ее эстетику и обрабатывал), и аскеза этого театра была необычайно притягательна.
Мои собственные нападки потом на Падве, когда он стал руководителем Молодежного, нападки на его «Звучала музыка в саду» были связаны как раз с верностью той, малыщицкой, эстетике, гражданственности, ярости.
Вот уж что было начисто лишено спокойной упорядоченной буржуазности, так это Молодежка Малыщицкого! Когда при Спиваке жесткие скамейки поменялись на мягкие удобные кресла — закончилась эпоха…
История «студийности» в Измайловском саду быстро и не очень красиво рухнула (впрочем, рушится всякая студийность), Малыщицкий остался без театра.
Сцена из спектакля «Отпуск по ранению». Фото — архив Молодежного театра.
А дальше было грустно. Ему не надо было брать Запасной дворец в Пушкине, тем более что нашел помещение не он, отнял идею царскосельского театра у другой театральной группы — и ничем хорошим эта история не закончилась.
Он блуждал, пытался создать… В этом проходила его «третья жизнь» с упованиями на депутата Щелища (или как-то так), потерей времени, театральной идеи… И, что скрывать, когда на володинском юбилее — 1999 выступала группа все-таки созданного театра Малыщицкого с ним во главе, уже было неловко от траченого молью пафоса и одновременно — заискивания перед залом и Володиным. И было непонятно, как ТОТ режиссер мог поставить ЭТО. В театр его почти не ходили…
Много лет было жаль утраченных возможностей, энергии, того черно-белого театра, каким была Молодежка Малыщицкого со всеми ее братьями Бестужевыми, но еще больше — с лейтенантом Володькой, Ниной Усатовой, стиравшей белье, и манкуртом — Кухарешиным (а не в этом ли спектакле первый раз в ленинградском театре появились мониторы? Они, как помню, плохо работали, но были, видео шло…).
Молодежка Малыщицкого была эпохой, что уж спорить. А теперь театр его имени — КТМ — «поднимается с колен» под руководством Петра Шерешевского, и там играет Олег Попков, прекрасный актер, когдатошний лейтенант Володька из «Отпуска по ранению».
Все жизни, свершая свой печальный круг, не угасли, имя Малыщицкого осталось в истории и пока еще в памяти тех, кто сидел на жестких лавках бывшего катка в Измайловском саду и кого спектакли той поры призывали не расслабляться в мягких театральных подушках, а помнить о своем призвании.
Так они и стояли — романтические братья Бестужевы в белых рубашках. Так и метался манкурт — Кухарешин в историческом беспамятстве. Нас куда-то звали, нам не давали покоя…
Белая ворона
Месяца через полтора (тьфу-тьфу, стучу по дереву!) в московском издательстве «Новое литературное обозрение» у меня выйдет книга «Белые вороны, черные овцы».
Название точно отражает композицию этого сочинения: одна его часть посвящена нашим российским «белым воронам», а другая — заграничным «черным овцам».
Дело в том, что в Шотландии (именно об этой стране я больше всего рассказываю) «белых ворон» именуют «черными овцами».
«Черные овцы» — это шотландские скульпторы бывший петербуржец Эдуард Берсудский и Тим Стэд, а «белые вороны» — Сергей Юрский, Игорь Владимиров, Алиса Фрейндлих. Есть среди них и Владимир Малыщицкий.
Еще надо объяснить очень личную интонацию. Впрочем, как может быть иначе? Ведь я говорю не только о том, что случилось с другими, но и о том, что произошло со мной.
Сцена из спектакля «Диалоги». Фото — Юрий Богатырев.
После Ленсовета я работал в Молодежном театре. Три года мы его создавали, выпускали спектакли, обретали своего зрителя. Тут восстали некоторые актеры — было бы еще понятно, если бы это был открытый бой, но они вида не подавали. Ждали, когда на их обращения откликнутся соответствующие инстанции.
Конечно, наш режиссер Владимир Афанасьевич Малыщицкий вел себя необдуманно. Казалось бы, зачем хвастаться, что твоя жена — сестра Михаила Барышникова? Ведь из-за этого он давно под подозрением. Много лет у них дома не было телефона, но когда танцовщик сбежал на Запад, телефон установили чуть ли не на другой день.
Его любимый Юрий Петрович Любимов тоже многое себе позволял. И тоже был неосторожен. Малыщицкий об этом говорил восхищенно. Представляете, отодвигает какую-то шторку, а там портрет Солженицына! Потом прикладывает палец к губам и улыбается хитро.
Честно сказать, меня и тогда это удивило. Зачем призывать к молчанию ученика, если эта тайна известна уборщице?
У наших актеров нашлись подаренные перепечатки. Больше всего было текстов о Высоцком. На многих из них Малыщицкий сделал надпись. Он просил не отступаться, идти до конца. Всякий раз думать, что в твоей ситуации сделал бы поэт и бард.
Этими материалами заинтересовались особенно — мало того, что самиздат, но еще и с призывами. Ведь только государство имеет право тиражировать. Ну и давать советы согражданам позволено только ему.
Известно, что революции начинаются с того, что берут почту и телеграф. В данном случае режиссер покушался на право печатать и распространять. Еще более вызывающе выглядело то, что он обзавелся собственным телевидением. Хотя эта попытка была осуществлена на сцене, но выглядела на удивление достоверно.
В романе Айтматова «И дольше века длится день» — и в лучшем спектакле Малыщицкого — есть фантастическая линия. Космический корабль, планета с парфюмерным названием «Лесная грудь»… Наверное, можно было посмеяться, но режиссер не увидел тут повода для иронии.
Восемь телевизоров над сценой прерывали основное действие срочными сообщениями. Узнаваемые дикторы узнаваемыми голосами рассказывали о том, как проходит полет.
Все то, что Айтматов перенес в будущее, здесь происходило в настоящем. Даже не просто в настоящем, а в тот день и час, когда зрители смотрели спектакль.
Что может быть более документальным, чем последние известия? Чем строгие костюмы и прически, ровные и чуть торжественные интонации людей на экране?
Сцена из спектакля «И дольше века длится день». Фото — архив Молодежного театра.
В дополнение ко всему в кадре несколько раз появлялись космонавты. Подобно большим рыбам, они проплывали в безвоздушном пространстве.
Телевизорам и дикторам в этой постановке противостоял мир обычных людей. Впрочем, не такие уж они обычные. Многие моменты их жизни носили черты древнего ритуала. Здесь были ритуал-рождение, ритуал-смерть и даже ритуал-арест.
Тут постарался балетмейстер Леонид Лебедев. Из рифмующихся движений возникал узор. Простое и короткое становилось долгим и многосоставным, понятное и узнаваемое — вроде как увиденным со стороны.
Казалось, в координаты времени входит глубина — отсчет начинался с будущего (оно почти не отличалось от настоящего), затем следовали события 30-х годов, а в основе всего было прошлое легендарное. Эти пласты существовали вместе и образовывали гремучую смесь.
Спектакль с участием телевизоров видели немногие — после одного из первых прогонов наш куратор из Смольного высказался неодобрительно. «Ну а если мы откажемся от телевизоров?» — спросил директор в спину уходящему чиновнику. Тот повернулся и процедил: «Играйте».
Судьбоносное решение было принято на ходу, по дороге к выходу из театра. Ни тебе грома и молний, ни явления дьявола. Изуродовали спектакль — и отправились по своим делам: чиновник — домой, а директор — к себе в кабинет.
Когда примерно через год сняли Малыщицкого, во мне надолго поселилась неприязнь. Не к управлению культуры или обкому партии, а к сцене как таковой. Я просто не мог ходить на спектакли — казалось, тут совершается что-то неправильное.
Урок малыщицкого
Владимир Афанасьевич Малыщицкий был, на мой взгляд, замечательным педагогом. Нет, он не имел собственного класса, хотя работал в Театральном институте на Моховой, воспитывал актеров в разных творческих мастерских. Его главный урок заключался в его поистине подвижнической деятельности, в самой творческой судьбе…
Когда в конце 70-х годов я учился на третьем курсе театроведческого факультета, руководитель семинара по театральной критике Владимир Александрович Сахновский-Панкеев однажды пришел к нам на занятие и объявил: «Надо обязательно посмотреть театр ЛИИЖТа.
Это очень важный театр! Потом мы обсудим его работу». Непонятные и какие-то «пафосные» слова — «важный театр» — зацепили.
После просмотра спектакля Сахновский много рассказывал о современном театре, о том, что без студийной, экспериментальной работы искусство не развивается, стоит на месте.
Сцена из спектакля «Сто братьев Бестужевых». Фото — архив Молодежного театра.
…Вспоминаю открытие Молодежного театра в Измайловском саду на Фонтанке. Еще пустоватое, только что отремонтированное здание бывшего катка. Ряды кресел выстроены в виде каре, замыкая игровое пространство… Собственно, их можно было выстроить в любой конфигурации, потому что сцены как таковой здесь нет.
Отношения со зрителем прямые — глаза в глаза. До играющего актера можно дотронуться рукой, слышно его дыхание, кажется, что ощущаешь температуру его тела. А в зале — мороз. Очень холодно было той зимой, когда я смотрел там «Сто братьев Бестужевых».
Но в этом морозном пространстве горел жаркий духовный огонь.
Сюда хотелось приходить.
Предвкушая каждый раз — от спектакля к спектаклю — необычное, непредсказуемое изменение этого пространства, я открыл для себя потрясающего изобретательного сценографа Александра Орлова, с которым Малыщицкий придумывал емкие метафорические образы своих постановок.
Меня поразила музыкальность этих спектаклей, их наполненность точным вокальным и речевым интонированием. Запомнил новое для меня имя — Иван Благодер, эпоха которого в жизни петербургского театра в полной мере начиналась в Молодежном театре Малыщицкого.
Какая литература нашла здесь свое сценическое воплощение! Чингиз Айтматов, Василь Быков, Александр Володин, Вячеслав Кондратьев… Каждое из имен, появлявшихся на афише, — это особый мир, особый интеллектуальный градус, который притягивал интеллигенцию Ленинграда-Петербурга. А сколько замечательных артистов, впоследствии звезд нашего театра, вышли отсюда, из этих спектаклей, которые остались в памяти. Олег Попков, Валерий Кухарешин, Нина Усатова…
Это был абсолютный художественный феномен — «театр Малыщицкого», отдельно вошедший в историю и живую память ленинградской-петербургской сцены.
Владимир Афанасьевич сумел создать театр, достойный этого города, его интеллектуальной элиты, и в этом его великая заслуга как режиссера и театрального деятеля. Этот театр мог активно противостоять тем общественным «заморозкам», которые царили за стенами его здания.
И это — урок в назидание нам и тем, кто придет после нас: своим искусством жить вопреки любой погоде, случившейся на дворе…
Театр владимира малыщицкого
Важная информация! Посещение спектаклей с 30 октября.
Источник – «Вопросы театра», 2020 №№ 3-4 Текст – Георгий Праздников «Театр Малыщицкого» – не только (не столько!) эстетика, сколько жизненная позиция режиссера, его нравственное поведение. Театр – это судьба Владимира Афанасьевича.
В постмодернистской ситуации, когда все играют, все понарошку, прикольно и стебно, Малыщицкий был бы старомоден. Его театр располагался в жизни, болел ее проблемами. Режиссеру, прекрасно владевшему формой, остро чувствовавшему театральность, не грозило дидактическое занудство. Но вопрос «зачем?» (по Блоку – «самый русский вопрос художника») был для его театра определяющим.
В давнем манифесте самодеятельного коллектива Studio, которым почти десять лет руководил Малыщицкий, сформулированы нравственные, эстетические, социальные принципы его театра: «спектакль может быть таким же общественным, действенным событием, как митинг, форум граждан…»; «ставить проблемы к разрешению их обществом»; «изменять людей, начиная с самих его создателей…».
Возможно, в этих постулатах была доля самонадеянности, но Малыщицкий всегда оставался верен им.
Обращаясь к созданному на основе ЛИИЖТовской студии Молодежному театру на Фонтанке, К.Л. Рудницкий писал: «…ваша сцена, ваша Сенатская площадь, каждый вечер, как и сто пятьдесят пять лет назад, ждет от вас готовности к риску . Вам было трудно сто пятьдесят пять лет назад, а сегодня будет не легче. И все-таки игра стоит свеч. И все-таки никакой другой игры вы не захотите».
Каков масштаб сравнения! Насколько мне известно, в жизни Рудницкий не был велеречив. Слова его, связанные, конечно, с постановкой спектакля «Сто братьев Бестужевых» по пьесе Б. Голлера, оказались пророческими. Не каждому дано счастье прожить свою жизнь, сыграть свою игру. Да и вряд ли это вообще «дается». Нет, требует ежедневных, порой непомерных усилий.
Замечательные, удивительные люди дарили Владимира Афанасьевича близостью, дружбой, любовью. Прекрасная школа – аспирантура у Г.А. Товстоногова.
Малыщицкий ставил в БДТ «Театр времен Нерона и Сенеки» – спектакль, об участии в котором Андрей Толубеев, сыгравший после Нерона десятки ролей, в 2005-м говорил как о счастье: «Я благодарен за роль.
Такой роли у меня не было, нет, и, кажется, не будет. Нерона я люблю больше Арбенина».
Стажировка у Ю.П. Любимова и совместная с ним работа в Театре на Таганке. Дружеское участие Юрия Петровича в судьбе Малыщицкого продолжалось и в пору становления Камерного театра Малыщицкого (1989 г.): Любимов писал письма в поддержку, звонил начальству, слал телеграммы… Педагогическая работа на курсе Р.С.
Агамирзяна в Институте театра, музыки и кинематографии (ныне РГИСИ) дала возможность постановки в Учебном театре и в Театре им. В.Ф. Комиссаржевской драмы «Дети Ванюшина»…А какой круг друзей сложился у Studio и Молодежного театра! Ю. Давыдов, А. Битов, Б. Окуджава, И. Авербах, А. Герман, Я. Гордин, К. Лавров, А. Володин, Ф. Искандер, В. Сахновский-Панкеев, Н. Коржавин, Ю. Карякин, Ю.
Лотман, А. Сокуров… Малыщицкий оставался верен кругу людей, с которыми сводила его судьба. Есть ли еще хоть один театр, поставивший на своей сцене 15 спектаклей по пьесам Володина?! Я читал адресованные Владимиру Афанасьевичу письма К.Л.
Рудницкого, который, кстати, не пропускал ни одного нового спектакля (специально приезжал из Москвы), откликался на них в центральных газетах, дружил с актерами.Владимир Афанасьевич человечески, профессионально заслужил этих друзей, он был интересен им. У них было общее понимание и переживание жизни. «Это больше, чем искусство, – писал Рудницкий о театре Малыщицкого.
– Это духовность». В аналитической статье о Малыщицком прекрасный режиссер и педагог Мар Владимирович Сулимов отмечал необычную тишину зала после спектакля – прежде аплодисментов требовалось время, чтобы прийти в себя.
Одна из зрительниц в отзыве о студийных спектаклях писала, что на них стоит побывать – хотя бы ради того, чтобы посмотреть на лица зрителей… А на прогоне перед открытием Молодежного театра режиссер, известный кинодокументалист Людмила Станукинас говорила: «Какие лица в зале! А вечером тоже будут такие лица?».
Мне близко и дорого романтическое отношение Владимира Афанасьевича к искусству. Пастернаковское «игра и мука» – это и о театре Малыщицкого. Будь только «мука», – не было бы искусства. Не раз в размышлениях о театре Малыщицкого я вспоминал формулу Питера Брука – «живой театр», имея в виду и это его драгоценное качество – театр как личная жизнь, как судьба, как поступок.
Эстетике Малыщицкого был чужд натурализм, это декларативно антинатуралистический театр. Как правило, спектакли очень четко были выстроены по форме. Образы ориентированы на предельное жизнеподобие, но возможна и полная условность актерского существования.
Есть спектакли, от начала до конца пронизанные музыкой (кажется, что слово и жест были вписаны в партитуру композитора Юрия Симакина, писавшего музыку почти ко всем спектаклям Малыщицкого), а где-то (как в «Сотникове» и «Отпуске по ранению») только персонажи несли на себе всю полноту театрального действия.
Мне кажется, что режиссер Малыщицкий владел какой-то тайной пратеатра, воссоздавая на сцене в принципе не театральное содержание. Едва ли не половина лучших спектаклей Малыщицкого – воплощенная на сцене проза и поэзия, как правило, впервые. «Не стреляйте в белых лебедей» Б. Васильева, «Сотников» В. Быкова, «Отпуск по ранению» В. Кондратьева, «И дольше века длится день…» Ч.
Айтматова, «Джамхух – сын Оленя» Ф. Искандера – в Молодежном театре. «Шествие» И. Бродского, «Сны Евгении» А. Казанцева, «Заповедник» С. Довлатова – в Камерном театре Малыщицкого. Всегда в этих спектаклях поражала эстетическая непререкаемость и цельность образа.Этому театру была присуща захватывающая театральная выразительность. Каранар – грандиозная художественная находка Айтматова.
У каждого читателя романа «И дольше века длится день…» в воображении – свой Каранар.
В спектакле Малыщицкого в Молодежном театре перед глазами зрителей, на первый взгляд, было что-то в высшей степени несуразное: на носилках по сцене таскали верхнюю половину верблюжьего чучела… Но эта сцена была так сочинена режиссером, что даже от воспоминания о ней подступает комок к горлу и увлажняются глаза.
И спектакль был признан лучшим спектаклем ленинградского театрального сезона 1982/1983 гг. наряду с постановками Товстоногова и Додина.А как можно забыть эпизодическую роль вдовы Степановны в «Отпуске по ранению»? Игравшая ее (тогда начинающая актриса) Нина Усатова на протяжении всего спектакля не исчезала со сцены, все время стирала белье.
До конца жизни мы будем помнить ее согбенную фигуру, помнить не только зрительно, но благодарным сердцем переживать подлинное искусство театра.После принудительного расставания с Молодежным театром многолетняя работа Малыщицкого в помещении бывшего жэковского «красного уголка» (размером с обычную квартиру) на Конюшенной улице кажется невероятной. Потолок можно было достать рукой, а переход актеров с одной стороны сцены на другую в любое время года возможен был только через двор (обычный питерский двор с машинами, лающими собаками, пьяными прохожими). И разве не чудо поставить в таких условиях «Пиковую даму» или булгаковского «Мольера»? Да как поставить! «Пиковая» удивляла не только изяществом и выразительностью театрального решения, но и философской глубиной замысла. Я не раз видел и очень любил известный одноименный спектакль БДТ, но «Мольер» Малыщицкого был лучшим из всех виденных мной на сцене.
Внешняя сторона спектаклей Малыщицкого аскетически проста. Это эстетический принцип, который режиссер исповедовал всю жизнь. Формула Ежи Гротовского – «бедный театр». Но у Малыщицкого работали законы зрелища, а не ритуала.
В последние годы Малыщицкий, как никогда прежде, много ставил отечественную классику – Чехова, Пушкина, Гоголя. Ставил интересно, с той естественной для него мерой искренности, которая начисто исключает как музейное решение, так и модное ныне приращение смыслов.
За воплощение классики в сезонах 1995/2000 гг.
Малыщицкий был удостоен первой премии «Петрополь» (2000), в том же году Владимиру Афанасьевичу присуждена премия «Европа-2000» (Мадрид) «За профессиональные заслуги и достоинство», а в 2001-м ему присвоено звание «Человек года» в номинации «Режиссеры Санкт-Петербурга».
Страшное реалити-шоу от Камерного театра Малыщицкого
Камерный театр Малыщицкого © Фото ИА «Росбалт»
Петербургские камерные театры все больше осваивают международное культурное пространство, и не только проверенные временем классические сюжеты, но и отражающие современность.
Иногда они вкрапляют в сюжетную основу узнаваемые элементы русской культуры, и насколько удачными являются такие попытки — может судить зритель.
Его мнение для нестандартных театров зачастую более ценно, чем для крупных и широко известных, с прочно наработанным авторитетом.
Камерный театр Малыщицкого на улице Восстания, 41 — то есть совсем недалеко от туристических и культурных «караванных путей» — в свой 29-й сезон обратился к злободневной американской драматургии, что не так часто можно увидеть на петербургских театральных подмостках. Этот смелый ход вызвал живой отклик у городских театралов, что было особенно заметно в длинные каникулы.
Соответственно, премьерный спектакль «Киллер Джо» по пьесе Трейси Леттса является славным инфоповодом для рассказа об очень интересном маленьком театре, затерянном в хаосе шумного центра Петербурга. Он не вполне относится к андеграунду, но независимостью отличается определенно, начиная с антуража и заканчивая репертуаром.
Его основатель — Владимир Афанасьевич Малыщицкий (1940-2008) — начал создавать проекты с чистого листа еще в советское время с организации новогоднего представления в Мурманском областном театре. Свой первый театр Малыщицкий основал в городе Никель и уже на будущий год поехал с ним на гастроли в Норвегию.
В 1968 году уже в родном городе он создал студенческий театр Studio при Ленинградском институте инженеров железнодорожного транспорта, который вскоре получил негласное звание «малой Таганки».
На его основе позже родился Молодежный театр на Фонтанке, знакомый всем петербуржцам и по сей день. Его концепция стала яркой искрой на фоне академического застоя в культуре и политике.
Режиссер-новатор оживил ленинградское общество, однако впал в немилость чиновников и цензуры.
Из-за этого Малыщицкий потерял должность художественного руководителя и открыл в Пушкине театр «Студия-87», связанный с Музеем-заповедником «Царское Село».
Этот проект продержался недолго, и в 1989 году был основан театр-студия «Юпитер» на Большой Конюшенной улице, в полуподвальном помещении.
В 2002 году «Юпитер» с помощью депутата Петра Шелища покинул непригодное жилище и стал тем Камерным театром Малыщицкого, который сегодня знаком каждому заядлому театралу.
Здесь Владимир Малыщицкий работал до конца жизни, и последняя его постановка — «Горячее сердце» по пьесе Александра Островского — осталась незавершенной. Но жизнь театра продолжалась.
Под руководством Светланы Балыхиной-Малыщицкой труппа искала свое лицо и творческое равновесие, сотрудничая с разными режиссерами — Александром Кладько, Владимиром Воробьевым, Ольгой Самохотовой, Александром Никаноровым, Петром Васильевым.
В 2014 году театр стал работать с Петром Шерешевским. Его первый на этой площадке спектакль «Конформист» получил Высшую театральную премию Санкт-Петербурга «Золотой софит» в номинации «За лучшую режиссуру». Тогда же Шерешевский стал главным режиссером.
Театр награжден дипломами XXV Международного фестиваля негосударственных театров и проектов «Рождественский парад» в 2018 году (спектакль «Квартира»), «Золотого софита» 2015-2016 в номинации «Лучшая работа художника», Международного фестиваля камерных театров «Окна» за спектакль «Не отпускай меня» в 2018 году.
Отличительной чертой камерного театра является отсутствие сцены, занавеса, барьеров и секторальных проходов между рядами.
Скамейки для зрителей располагаются в несколько линий вдоль стен и не имеют нумерации.
Зритель сам выбирает свою точку обзора, которую может сменить в следующий визит и по-новому увидеть композицию спектакля, движение и взаимодействие актеров, палитру чувств, которую они передают.
И спектакль Петра Шерешевского «Киллер Джо», впервые показанный осенью прошлого года, органично вписывается в нестандартную обстановку. Находясь в непосредственной близости от героев, действия которых буквально наэлектризованы тревогой и агрессией, зрители ощущают все большее душевное неудобство и задумываются об окружающей реальности.
Драматург Трейси Леттс уже известен петербургским театралам благодаря постановке «Август: графство Осейдж» 2013 года в Театре имени Ленсовета. За эту пьесу автор получил в 2008 году Пулитцеровскую премию. В «Киллере Джо» Леттс вновь обращается к семейной проблеме, которая представлена в настолько инфернальном виде, что порой это доходит до черной пародийности на само понятие.
Пьеса повествует о семействе, которое принадлежит к сословию, в США грубо называемому «белый мусор». Отец и сын с полной невозмутимостью решают нанять киллера для убийства матери, чтобы получить ее страховку и поправить свое незавидное финансовое положение.
Беспокоиться они начинают только тогда, когда исполнитель, являющийся также полицейским, начинает ставить собственные условия.
Развязка криминальной линии становится шоком и крахом для чудовищной семейки, но совсем не потому, что они осознали аморальность содеянного…
Сценарий спектакля заслуживает всех похвал: он четко и прозрачно показывает самые неприглядные стороны первоисточника, постановка не стремится запутать зрителя ненужными паузами, символами и иносказаниями.
В то же время порой действие уходит в другую крайность, прибегая к откровенности в самом буквальном смысле — демонстрации обнаженного тела без веской сюжетной причины.
Вероятно, таким способом создатели спектакля желают ввергнуть зрителя в некомфортное состояние, позволяющее сконцентрироваться на тяжелой аналитике происходящего, которую не смягчает эстетическое удовольствие. Но данный прием в искусстве воспринимается неоднозначно, несмотря на все «сексуальные революции» прошлого и нынешнего столетий.
Аскетизм в декоре и невыразительность костюмов также соответствует мрачному тону повествования: глаз не может зацепиться ни за что приятное и комфортное, и зритель не расхолаживается.
С другой стороны, в спектакле слишком мало характерных черт американского быта, и персонажи, при всей энергетике актеров, не очень похожи на аутентичных маргиналов, которых показывал Леттс.
Несколько отсылок к российской массовой культуре, вроде популярных телепередач или песни Юрия Лозы «Плот», еще больше этому мешают — кажется, что на подмостки вышли герои «Пусть говорят», которые многим телезрителям уже почти как родные.
Персонажи данного спектакля идут на подлости как будто из-за одной душевной спячки и лени, не дающей хотя бы немного обдумать свои поступки.
И разворачивающийся на сцене кошмар не вполне ладит с этими рыхловатыми образами из российской глубинки.
Особенно это видно на контрасте с одноименным фильмом Уильяма Фридкина 2011 года, где герои — вообще не люди, а просто концентрация тупых инстинктов и бессмысленной ненависти.
Такой высоты мастерства, когда забываешь, что видишь перед собой не американские отбросы общества, а петербургских актеров, спектакль театра Малыщицкого пока не достигает. Но данная постановка безусловно является смелым шагом, и в ней виден творческий энтузиазм труппы.
Во всяком случае, она заставляет думать и переживать, причем на самых низких и душных ощущениях рождаются ясные выводы.
И такая выпуклая, вопиющая порочность, возведенная в абсурд, как в этой пьесе, заставляет оглянуться на мелкие, будничные дурные поступки — так ли уж им до нее далеко?
Людмила Семенова
© Малыщицкий Владимир Афанасьевич
- МАЛЫЩИЦКИЙ
- Владимир Афанасьевич
- ( 23 сентября 1940 — 22 марта 2008 )
Театральный режиссёр. За свою жизнь основал 5 театров. Создатель Молодёжного театра на Фонтанке и Камерного театра, который теперь носит его имя. Родился Ленинграде. Окончил Ленинградский институт культуры в 1963 году.
1963—1968 гг. его первый театр — в г. Никеле Мурманской области. Уже через год театр выехал на гастроли в Норвегию. На гастролях театра в Москве его работу заметил Юрий Любимов и пригласил его слушателем на Высшие режиссёрские курсы.
С 1968 г. он начинает работать в Ленинграде, преподает в Институте Культуры имени Н.К. Крупской, принимает приглашение в аспирантуру театрального института. Но всего этого ему было мало. В 1969 году он основывает второй свой театр — самодеятельный театр ЛИИЖТа «Студио» в Ленинграде. По свидетельствам современников, в 70-е годы на спектакли этого театра было трудно попасть. Его называли «малой Таганкой». Здесь впервые были поставлены знаменитые «Сто братьев Бестужевых» Б.Голлера (1975 г.), «Сотников» В.Быкова, «Цена тишины» по стихам поэтов военных лет, «Не стреляйте в белых лебедей» Б.Васильева. На Всемирном Фестивале Открытых Театров в 1973 году студия была удостоена первой премии, ещё одна высшая награда — на фестивале под названием «Конфронтация передовых театров» в 1976 году в Польше (г.Люблин).
В 1980-м году самодеятельный театр «Студио» стал тем самым Молодёжным театром, который и по сей день живёт и работает в г.Санкт-Петербурге, в Измайловском саду. Какое-то время после ухода из Молодёжного театра он работал в Ленконцерте — поставил «Сказку о Шише» Б.Шергина, «Дорогу Надежды» по стихам и песням Б.Окуджавы, «Блокаду» по «Блокадной книге» А.Адамовича и Д.Гранина. Ещё работал у Агамирзяна и Товстоногова, преподавал в Театральном институте… Но чтобы делать Искусство, ему жизненно необходим свой театр. И в 1987 году он в который уже раз начинает всё заново, теперь в городе Пушкине. В Запасном Дворце открылась «Студия-87». Здесь увидели свет «Лицей, который не кончается» Ю.Карякина, «Как засмотрится мне нынче, как задышится» по стихам и песням В.Высоцкого, «На изломе бытия» по произведениям А.Ахматовой, Б.Пастернака, Н.Коржавина и других авторов — спектакль был посвящен трагедии сталинских времён. Шли «Диалоги», «Дорога Надежды», «Сто братьев Бестужевых».
«Студия-87» просуществовала недолго, всего два года. Но ещё более коротким был промежуток между её закрытием и возникновением нового, пятого по счёту театра в его творческой биографии. Театр «Юпитер» начался спектаклем «Сны Евгении» в 1990 году. В 1993 году, впервые в России осуществил постановку повести Сергея Довлатова «Заповедник». Недавно он отпраздновал двадцатилетний юбилей, правда, уже под названием «Театр Владимира Малыщицкого «. И право режиссёра на театр собственного имени — несомненно. Там живут по тем же законам, непреложным и не зависящим от смены времён и правительств. Иначе просто и быть не может, ведь, по мнению самого Владимира Малыщицкого: » Театр — это особая необходимая людям форма жизни». Дружил с Александром Володиным и Фазилем Искандером. Их произведения он ставил в театре с драматургом Борисом Голлером. Для спектаклей музыку писал композитор Юрий Симкин.
Несмотря на тяжёлую болезнь (рак), Владимир Афанасьевич продолжал работу в театре до последнего дня жизни.
Полный перечень постановок
Театр г. Никеля Мурманской области. 1963—1968 гг.
«Ангелы Лермонтова» Сценарий по документам написан самим режиссёром 1963
Тамара Ян «Гордячка» 1964
Е. Шварц «Снежная королева» 1964
Е. Шварц «Голый король» 1965
Назым Хикмет «Дамоклов меч» 1965
А. Арбузов «Мой бедный Марат» 1965
В. Коростылёв «Бригантина». Спектакль выпущен в конце 1964 г., закрыт в 1965 году
А. Хмелик «Пузырьки» 1966
Спектакль по письмам Бахраха и Цветаевой к Бахраху 1966
А. Вознесенский «Парабола» 1967
«Поверка» — спектакль по стихам поэтов, погибших на фронте 1967
Вс. Вишневский «Первая Конная» 1967
Б. Брехт «Господин Пунтила и его слуга Матти» 1968
Б. Брехт «Тупоголовые и остроголовые» 1968
Театр ЛИИЖТа «Студио». 1969—1979 гг.
«Поверка» — вторая постановка 1969
Спектакль «Обелиски» по стихам Н.Панченко 1969
Спектакль «Нежность» по стихам Б.Штейна 1969
А. Шатров «Октябрьский марш» 1970
А. Володин «С любимыми не расставайтесь» 1970
А. Вознесенский «Берегите ваши лица» 1971
В. Быков «Сотников» 1971
А. Твардовский «По праву памяти» 1971
А. Володин «Диалоги» 1972. Впоследствии спектакль ставился ещё четыре раза.
С. Алешин «Мефистофель» 1974 Спектакль поставлен совместно с Чернозёмовым.
А. Житинский «Странные новеллы» 1974
Б. Васильев «Не стреляйте в белых лебедей» 1974
Зиновий Паперный, Михаил Светлов «Человек, похожий на самого себя» 1974
Б. Голлер «100 братьев Бестужевых» 1975
«Цена тишины». Спектакль по стихам о Великой Отечественной войне. 1975
А. Володин Трилогия «Ящерица», «Выхухоль», «Две стрелы». Выпуск 1976 г. Запрещён обкомом КПСС.
«Каприччиос» Спектакль сделан по рисункам Гойи, без текста 1976
Вторая редакция спектакля «Сотников» 1977
Вторая редакция спектакля «Диалоги» 1977
«Память». Спектакль по стихам поэтов военных лет. 1978
«Пока Земля ещё вертится». Спектакль по стихам и песням Б. Окуджавы. 1978. Запрещён обкомом КПСС.
Молодёжный театр в Измайловском саду 1980—1984 гг.
Перенесены спектакли театра «Студио»:
«Сотников»,
«100 братьев Бестужевых»
«Диалоги»«Диалоги»
«Цена тишины»
В. Кондратьев «Отпуск по ранению». 1980. В том же году признан лучшим спектаклем года в Ленинграде.
Петер Вайс «История о том, как господин Мокинпотт от своих злосчастий избавился» 1980
«Если иначе нельзя». Спектакль по роману Ю. Давыдова «На скаковом поле около бойни», инсценировка Ю. Давыдова и Я. Гордина. 1980
А. Володин «Четыре песни в непогоду» 1981
А. Поламишев «Ах, Невский, всемогущий Невский». Спектакль по «Петербургским повестям» Н. В. Гоголя. 1981
Л. Петрушевская «Девочки, к вам пришёл ваш мальчик» 1981
Ч. Айтматов «И дольше века длится день» 1982 г. В том же году признан лучшим спектаклем года в Ленинграде.
И. Меттер «Беда» 1982
Б. Окуджава «Дорога Надежды» 1983
«Джамхух — сын оленя» по повести Ф. Искандера «Сандро из Чегема» 1983
Театр «Студия-87» в г. Пушкине. 1987—1989 гг.
Ю. Карякин «Лицей, который не кончается» 1987
«Играйте с нами». Спектакль по стихам детских поэтов. 1987 г. Сценарий спектакля написан режиссёром.
«Знакомьтесь — это мы». Сценарий спектакля написан режиссёром. 1987 г.
А. Володин «Диалоги» 1987
«На изломе бытия». Спектакль по произведениям А. Ахматовой, Б. Пастернака 1987
А. С. Пушкин «Сказка о попе и о работнике его Балде» 1988
В. Высоцкий «Как засмотрится мне нынче, как задышится» 1988
Н. Коржавин «О любви» 1988
Спектакль об Анне Ахматовой 1989
«Городские истории». Спектакль по произведению Салтыкова-Щедрина «История города Глупова». Сценарий написан режиссёром. 1989
Б. Голлер «100 братьев Бестужевых» 1988
Театр «Юпитер», позднее — театр Владимира Малыщицкого, Камерный театр Малыщицкого 1989—2008 гг.
Спектакль об Анне Ахматовой. Сценарий написан режиссёром. 1989
Н. Коржавин «О любви» 1989
«Театр скоморохов» 1989
А. Казанцев. «Сны Евгении» 1990
А. Володин «Одноместный трамвай» 1990
Н. Громова «Я сам, я один» 1992
А. Володин «Стыдно быть несчастливым» 1993
С. Довлатов «Заповедник» 1993
В. Ерофеев «Евангелие от Ерофеева» 1995
А. Чехов «Дядя Ваня» 1995
А. Володин «Загадочный клоун» 1995
Томас Роджерс «Блаженный или Дорога на Голгофу» 1995
А. Соколова «Белая ворона» 1996
Петер Вайс «История о том, как господин Мокинпотт от своих злосчастий избавился» 1996
«Играйте с нами» Спектакль по стихам О. Григорьева и Д. Хармса 1994
«Чудетство» Спектакль по стихам М. Яснова 1997
И. Бродский «Шествие» 1996 г.
Ф. Искандер «Думающие о России и американец» («Почему в России воруют») 1997
М. Булгаков «Мольер» 1997
А. Володин «Где-то копилось возмездие» 1997
Б. Голлер «Привал комедианта, или венок Грибоедову» 1998
А. Чехов «Иванов» 1998
А. Пушкин «Капитанская дочка» 1999
Е. Замятин «Блоха» 1999
А. Пушкин «Пиковая дама» 1999
А. Володин «Две стрелы» 2000
Б. Голлер «Страна белых оленей, или плач по Лермонтову» 2001
Н. В. Гоголь «Женитьба» 2001
А. Володин «Петруччо» («Но где-то копилось возмездье…») 2002
Б. Голлер «А. С. Пушкин. Автопортрет с Онегиным и Татьяной» 2002
А. П. Чехов «Вишнёвый сад» 2003
А. Островский «На всякого мудреца довольно простоты » 2004
А. Володин «Записки нетрезвого человека» 2005
Н. В. Гоголь «Ревизор» 2006
Н. В. Гоголь «Мёртвые души» 2007
Дипломные спектакли в Ленинградском институте культуры
М. Шолохов «Поднятая целина» 1968
А. Линдгрен «Карлсон, который живёт на крыше» 1969
А. Штейн «У времени в плену» 1970
М. Анчаров «Сода-солнце» 1971
Е. Шварц «Голый король» 1972
А. Чехов «На большой дороге» 1973
Спектакли в Учебном театре ЛГИТМК им. Н. К. Черкасова
Ф. Дюрренматт «Визит старой дамы» 1974
Г. Горин «Тиль Уленшпигель» 1975
А. Чехов «Пёстрые рассказы» 1975
А. Володин «Пять вечеров» 1976
Э. Радзинский «Снимается кино» 1976
И. Гончаров «Обыкновенная история» 1978
Б. Васильев «В списках не значился» 1979
С. Найдёнов «Дети Ванюшина» 1985
Постановки, осуществлённые в Ленконцерте
Б. Шергин «Сказка о Шише» 1984
«Память». Спектакль по «Блокадной книге» А. Адамовича и Д. Гранина 1984
Б. Окуджава «Дорога Надежды» 1985
«Наше поколение». Спектакль по стихам поэтов поэтов военных лет 1985
Постановки, осуществлённые в Драматическом Театре имени В. Ф. Комиссаржевской
Совместная постановка Р. С. Агамирзяна, В. А. Малыщицкого. А. Толстой «Смерть Иоанна Грозного» 1975
А. Володин «Пять вечеров» 1976
С. Найдёнов «Дети Ванюшина» 1986
В Большом Драматическом Театре имени М.Горького
Э. Радзинский «Театр времен Нерона и Сенеки» 1977
ТЁТЯ ВИКА
Купить билеты в Камерный театр Владимира Малыщицкого, афиша на 2021 на сайте Билетер | 8 (800) 333-80-51
…Здесь нет привычной сцены и занавеса, барьеров и секторальных проходов между рядами. В небольшом прямоугольном зале нашего театра скамейки для зрителей могут стоять в одну, две, три, четыре, пять линий вдоль одной, двух, трех и даже всех четырех стен.
Не ищите привычной нумерации. Вы вольны выбрать то место, которое вам больше понравится: сценическая площадка хорошо видна из любой точки зала. Проверить это можно, повторив поход на полюбившийся спектакль и выбрав совсем другую точку обзора.
Сценическое пространство различных спектаклей всегда будет разным, но актеры всегда будут рядом с вами, на расстоянии вытянутой руки.
Вам будут видны тонкие переходы настроений, игра чувств, почти неуловимые движения. Вы услышите рядом с собой живое человеческое дыхание и заметите слезы на глазах героев.
В шаге от вас будет развиваться сюжет и будет проходить чужая жизнь, которая за считанные часы станет вам не безразлична.
До сегодняшнего дня Камерный театр Малыщицкого, девизом которого являются слова «Вопреки времени и обстоятельствам» сохранил принцип свободного, демократичного пространства, заложенный его основателем – Владимиром Афанасьевичем Малыщицким, сумевшим создать театр не только с особой формой существования. Это театр с совестью и душой. Явление в области театрального искусства, которое по праву может называться «театр Малыщицкого», как носят свои названия и театр Любимова, театр Фоменко, театр Товстоногова.
…В 2008 году Владимира Афанасьевича не стало, и несколько лет маленький негосударственный театр, удерживаясь на плаву благодаря директору и художественному руководителю Светлане Евгеньевне Балыхиной-Малыщицкой, приглашал на постановки разных режиссёров, экспериментировал, искал внутренний баланс. Здесь создавали свои спектакли Александр Кладько, Владимир Л. Воробьёв, Ольга Самохотова, Александр Никаноров, а с режиссёром Петром Васильевым театр сотрудничает и по сию пору.
Весной 2014 года на улицу Восстания пришел режиссёр Пётр Шерешевский, который в октябре того же года выпустил премьеру – спектакль «Конформист». В декабре 2014 года Камерному театру Малыщицкого исполнилось 25 лет, а в январе 2015 года Шерешевский стал его главным режиссёром.
Осенью 2015 года спектакль Петра Юрьевича «Конформист» был удостоен Высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит» в номинации «За лучшую режиссуру».
Программа, которую заявляет Шерешевский, подразумевает формирование интеллектуального репертуара, рассчитанного на зрителя, готового чувствовать и размышлять в театре.
Камерный театр Малыщицкого ул. Восстания, д. 41 в Санкт-Петербурге
Здесь нет привычной сцены и занавеса. С четырёх сторон небольшого зала стоят скамейки для зрителей. Место себе вы выбираете сами. С какой бы стороны вы ни сидели, спектакль откроется для вас во всех красках, потому что действие объёмно.
А если вам захочется прийти ещё раз, выбирайте другое место – и все события предстанут перед вами в другом ракурсе.
К тому же, само расположение зрительских мест, меняясь в зависимости от того, какой сегодня идёт спектакль, перестраивает пространство, в котором работают актёры.
Это свободное пространство, посредине ничем не отделяется от публики. Действие идёт тут же, в шаге от зрителей, которым становятся видны малейшие нюансы происходящего. Такой способ организации сценического пространства сохраняется театром и до сегодняшнего дня.
Свою историю театр начал в 1969 году, когда В. А. Малыщицкий основал в Ленинграде студенческий театр «Studio» ЛИИЖТа (Ленинградского института инженеров железнодорожного транспорта), быстро ставший знаменитым. Зрители даже прозвали его «малой Таганкой» по аналогии с московским Театром на Таганке, где работал Владимир Высоцкий.
А в 1980-м году «Studio» стал Молодёжным театром на Фонтанке, который и по сей день работает в Измайловском саду. Стоит отметить, что открытие в те годы нового, а тем более новаторского театра, было почти невозможно.
Это был первый в городе театр, страстно бросивший вызов не только фальшивому покою и лжи официального советского театрального академизма, но и политической среде того времени.
Он помогал людям задуматься о вечных идеалах и о простых истинах, трогал зрителей до глубины души своей искренностью и свободой.
Естественно, в то время жесткой цензуры, спектаклей по разнорядке сверху и нетерпения к свободомыслию, такой театр городским чиновникам был не нужен; для них он даже был опасен. И в 1983 году Владимира Малыщицкого выгнали — сняли с должности художественного руководителя. И кто знает, если бы не это, возможно, мы и сейчас приглашали бы вас на наши спектакли в Измайловский сад.
Но режиссёр не пал духом и в 1987 году начал всё заново, открыв в городе Пушкине театр «Студия-87».
А уже в декабре 1989 году на Б.Конюшенной улице открыл Камерный театр Малыщицкого, который затем переехал на улицу Восстания 41.
В 2008 году Владимира Афанасьевича не стало, и несколько лет маленький негосударственный театр, удерживаясь на плаву благодаря директору и художественному руководителю Светлане Евгеньевне Балыхиной-Малыщицкой, приглашал на постановки разных режиссеров, экспериментировал, искал внутренний баланс. Здесь создавали свои спектакли Александр Кладько, Владимир Л. Воробьев, Ольга Самохотова, Александр Никаноров, а с режиссером Петром Васильевым театр сотрудничает и по сию пору.
Весной 2014 года судьба привела на улицу Восстания режиссёра Петра Юрьевича Шерешевского, который в октябре того же года выпустил премьеру — спектакль «Конформист».
В декабре 2014 года Камерному театру Малыщицкого исполнилось 25 лет, а в январе 2015 года Шерешевский стал его главным режиссером.
Осенью 2015 года спектакль Петра Юрьевича «Конформист» был удостоен Высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит» в номинации «За лучшую режиссуру».
Камерный театр Малыщицкого
В этом театре зрители сами выбирают места — сесть можно там, где понравится, и отовсюду будет отлично видно и слышно. Здесь нет ни сцены, ни занавеса — ничего привычного. Игра артистов видна в мельчайших подробностях.
Зрительские места расположены с четырёх сторон, и, приходя на один и тот же спектакль несколько раз, можно увидеть его с разных ракурсов — получится несколько разных спектаклей.
Для каждой постановки пространство зала организуется по-своему, но зрители неизменно становятся участниками происходящего — случайными актёрами.
История театра началась в 1969 году, когда Владимир Афанасьевич Малыщицкий организовал студенческий самодеятельный театр «Studio» в ЛИИЖТе — сегодняшнем Университете путей сообщения императора Александра I.
Театр вскоре завоевал популярность, год от года рос и крепчал, а в 1980-м превратился в Молодёжный театр на Фонтанке — тот, что сегодня находится в Измайловском саду. И театр расцвёл.
Расцвёл, бросив вызов идеологическим требованиям того времени, и в 1983 году Малышицкого уволили.
Но неутомимый режиссёр, настоящий творец, не отчаялся. Снова начав с театральной студии, он дорастил её до Камерного театра на улице Восстания, который не имеет аналогов в Петербурге. Здесь каждый день рождается легенда.
На сегодняшний день репертуар представлен небольшим числом спектаклей, их всего восемь: «Ночь перед Рождеством» Гоголя, «Гроза» Островского, «Утиная Охота» и «Старший сын» Вампилова, «Плутни Скапена» Мольера, «Конформист» Моравиа и две детские постановки — «Кошкин дом» Маршака и «Путешествие голубой стрелы» Джанни Родари.
Основателя театра Владимира Малыщицкого не стало в 2008 году. В свой последний день он репетировал спектакль «Горячее сердце», несмотря на то, что был серьёзно болен, и приходилось не раз вызывать скорую. Последний спектакль остался незаконченным.
Владимир Малыщицкий был уникальным человеком, создателем пяти (!) театров. Первым из них был театр города Никеля Мурманской области.
Малыщицкий создал его в середине 1960-х на пустом месте, а через год театр выехал на гастроли в Норвегию — по тем временам это было нонсенсом, настоящей сенсацией.
Камерный театр Малыщицкого остаётся верен заветам своего основателя, который видел театр как особую необходимую для людей форму бытия. Открытый разговор на важнейшие темы и близость к зрителю были первоочередными для режиссёра, ставшего петербургским классиком. Сегодня в Камерном театре создают именно такое искусство.
Если вы нашли опечатку или ошибку, выделите фрагмент текста, содержащий её, и нажмите Ctrl+↵
Загрузка...
