02.10.2021 | 750-летие епархии
В 1922-1923 гг. в Русской Православной Церкви возник раскол, который привел к отделению от нее Синодальной (обновленческой) церкви. Для усиления деструктивного эффекта советская власть официально признала раскольников, тогда как «патриаршая Церковь» до 1927 г. фактически находилась на нелегальном положении.
Первое столкновение обновленцев и сторонников канонической Церкви в Тверской епархии произошло в начале июля 1922 г. в новоторжском Борисоглебском монастыре, когда верующие выгнали с архиерейского богослужения двух священников-раскольников. Уже в августе 1922 г.
в Твери появляется обновленческое епархиальное управление, которое существовало независимо от канонической церковной власти. Из числа духовенства в раскол перешло ничтожно малое количество священников, и осенью 1922 г.
обновленцы контролировали в Тверской епархии не более 5 приходов, которые находились в Твери, Тверском уезде и Торжке. Некоторые из отколовшихся священнослужителей позже вернулись в лоно Церкви, и первый случай такого рода произошел уже осенью 1922 г.
В среде верующих возникло серьезное сопротивление обновленчеству, сторонников которого миряне рассматривали как «красных священников» и прислужников богоборцев.
Епископ Петр (Зверев) стал одним из первых архипастырей в России, кто начал активную борьбу с обновленчеством. Уже в сентябре 1922 г. он составил специальное «Воззвание», которое было адресовано пастве по поводу новой угрозы.
«Воззвание» было оглашено в Твери и Торжке, где раскольники имели определенные позиции, а его текст был нелегально растиражирован. В октябре 1922 г. специальная комиссия при ЦК ВКП(б) приняла решение сместить с кафедр всех епископов, которые не примкнули к обновленческому движению.
Для упрочения позиций раскольников в Тверской епархии в ноябре 1922 г. были арестованы 6 человек, которые наиболее активно противодействовали внутрицерковной смуте: владыка Петр (Зверев) и его ближайшие помощники, среди которых следует особо выделить протоиерея Алексия Бенеманского.
После этого епископу Петру больше не суждено было вернуться на тверскую землю: сначала он оказался в ссылке, затем получал назначения на другие кафедры, а в 1929 г. скончался в Соловецком лагере.
Тверские архипастыри Серафим (Александров), Петр (Зверев) Фаддей (Успенский)
Таким образом, в ноябре 1922 г. в Тверской епархии сложилась очень тяжелая обстановка: правящий владыка Серафим (Александров) с апреля 1922 г. находился в заключении, епископ Петр (Зверев) был арестован, новоторжский викарий Феофил (Богоявленском) тяжело болел, а кашинский епископ Иоасаф (Шешкосный-Дрылевский) не участвовал в деле управления.
Единственным архиереем в епархии, кто находился на свободе и мог принимать решения, оставался осташковский викарий Гавриил (Абалымов). Он управлял Тверской епархией всего 3 месяца, на протяжении зимы 1922/1923 г., однако благодаря его усилиям обновленцам не удалось захватить власть. В конце февраля 1923 г.
епископ Гавриил (Абалымов) был арестован вместе со своими помощниками, и в вину ему было поставлено игнорирование обновленческих структур при управлении епархией.
Арест всех наиболее активных сторонников канонической Церкви не склонил священнослужителей и мирян Тверской епархии к каким-либо компромиссам в деле веры, а простые верующие по отношению к раскольникам и вовсе прибегали к рукоприкладству.
В апреле 1923 г. начинается смягчение государственной политики по отношению к Церкви. В июне 1923 г.
архиепископ Серафим (Александров) был освобожден из заключения и смог вернуться к исполнению обязанностей правящего архиерея, что фактически поставило крест на дальнейшем развитии обновленчества в регионе.
Кризис раскольнического движения были вынуждены констатировать и местные чекисты, которые считали Тверскую епархию одной из самых «сложных» в стране в плане распространения влияния «красных священников».
Впрочем, все это не привело к полному исчезновению обновленчества в Тверской губернии: раскольнические управленческие структуры существовали параллельно с каноническими, и местная власть продолжала оказывать им активное содействие. Так, в руки обновленцев в 1923 г.
был передан кафедральный Спасо-Преображенский собор, в котором находились мощи святого благоверного князя Михаила Тверского. Это решение вызвало активное противодействие мирян и привело к тому, что в 1924 г. верующие силой захватили собор и несколько дней удерживали его.
В 1924-1927 гг. в политике советского руководства по отношению к Церкви наблюдается некоторое послабление по сравнению с 1922-1923 гг. К 1925 г. в Тверской епархии числилось 938 общин канонической Церкви, в распоряжении которых находилось 1034 храмов и часовен.
В то же время обновленцы контролировали 9 общин и располагали 10 храмами (в том числе – кафедральным собором в Твери), однако уже к осени того же года количество церквей сократилось до 6. Впрочем, даже столь малое число последователей не мешало раскольникам продолжать свою пропаганду.
Их центром стала тверская церковь «Белая Троица», при которой проживали обновленческие «архиереи» и находилась их канцелярия (к началу 1930-х гг. раскольники утратили данный храм, но в 1935 г. он снова стал их кафедральным собором). В границах Тверской епархии существовали три обновленческих викариатства, однако они носили скорее формальный характер. В 1927 г.
прошел единственный съезд раскольников, на котором собрались 28 человек, при этом четыре присутствовавших священника представляли собой все обновленческое духовенство губернии.
В 1925-1926 гг. советская власть продолжала репрессивную политику в отношении наиболее авторитетных и активных представителей духовенства Тверской епархии, стараясь удалить от паствы и священников, и архиереев. Так, например, в 1926 г. последовал новый арест Серафима (Александрова) (на тот момент уже митрополита), после которого он на полгода был отправлен в ссылку.
В 1927-1928 гг. в Русской Православной Церкви возник новый раскол, который получил название «иосифлянского».
Это разделение было вызвано публикацией митрополитом Сергием (Страгородским) знаменитой Декларации, в которой постулировалась лояльность Церкви по отношению к советской власти.
В этой связи митрополит Серафим (Александров) проводил активную работу с духовенством и мирянами, чтобы не допустить отпадения священнослужителей и паствы, и в целом его действия можно признать успешными: в новый раскол ушли лишь 4 прихода.
В 1928 г. митрополит Серафим (Александров) был переведен на саратовскую кафедру. Можно констатировать, что под его руководством Тверская епархия пережила тяжелое десятилетие 1918-1928 гг., на которое пришлись кампании по вскрытию мощей и изъятию церковных ценностей, а также обновленческий и иосифлянский расколы.
Даже после перемещения на новое место служения владыка Серафим не порывал связей с тверской паствой. Благодаря личным визитам и посредством переписки он оставался в курсе всех печальных событий, которые происходили в его бывшей епархии.
Серафим (Александров) окончил свои дни мученически: находясь в ссылке, он был расстрелян в 1937 г.
На смену митрополиту Серафиму в Тверскую епархию был назначен архиепископ Фаддей (Успенский) (по другим сведениям новый владыка занял кафедру уже в 1927 г.). Следует заметить, что когда в 1922 г.
больше половины епархиальных архиереев Русской Православной Церкви перешли в стан обновленцев, священномученик Фаддей оставался приверженцем канонического священноначалия. За свою верность и ревность он в 1926 г.
был включен в список лиц, которые должны были бы временно управлять Церковью в случае ареста действующего руководства.
К 1928 г. тверской храм Вознесения Господня становится кафедральным, т.к. Спасо-Преображенский собор с 1923 г. находился в руках обновленцев. В конце 1928 г.
власти попытались закрыть Вознесенский храм и преобразовать его в столовую, однако против этого выступили верующие.
Миряне собрали около 10 тысяч подписей, которые были направлены во ВЦИК вместе с соответствующим обращением, и в итоге собор остался действующим.
В 1932 г. по православному сообществу г. Калинина был нанесен серьезный удар: 11 человек, в числе которых были наиболее активные священнослужители и миряне, были репрессированы, при этом 9 из них были высланы в Казахстан.
В то же время обновленческое духовенство не подвергалось тем притеснениям, которые испытывали сторонники «патриаршей Церкви»: местные власти относились к раскольникам благосклонно и даже закрывали глаза на факты открытого нарушения ими законов.
Можно констатировать, что усилия, которые советская власть предпринимала в 1920-х – начале 1930-х гг.
для искоренения религии, не достигли своей цели, даже несмотря на использование открытых репрессий: церковные общины продолжали существовать, а потребность населения в Церкви, ее таинствах и обрядах не исчезла. Важным было также и то, что верующим оставалось не только старшее поколение, но и молодежь.
В 1932 г. калининские обновленцы, которые на протяжении 9 лет удерживали в своих руках Спасо-Преображенский собор, добровольно отказались от его дальнейшего использования, и этим моментом воспользовались городские власти: кафедральный собор был закрыт, и с этого времени начинается его умирание. В 1934 г.
все ценности, которые находились в храме, были переданы в музей, а колокольня была последовательно разобрана. С 1935 г. в Калинине была начата масштабная реконструкция, в ходе которой церкви не только массово закрывались, но и производилось их физическое уничтожение.
Одной из самых трагичных потерь стало разрушение Спасо-Преображенского собора, который на протяжении многих веков давал право именоваться «Домом Святого Спаса»: в ночь с 3 на 4 апреля 1935 г. храм был взорван.
Раскольники как минимум косвенно способствовали гибели кафедрального храма, однако само обновленческое движение в 1933-1934 гг. переживало в Калининской епархии настоящий кризис.
В это время в Калинине не осталось ни одного раскольнического храма, а в Торжке управлявшаяся «красными священниками» община вернулась в лоно канонической Церкви. Однако с 1935 г. в регионе начинается новый подъем обновленчества, который проходил при активной поддержке советских властей.
В это время в областном центре раскольникам был передан храм «Белая Троица», в Кашине они также получили одну церковь. К 1937 г. они располагали в Калинине уже двумя храмами: «Белой Троицей» и Благовещенской Волынской церковью.
Напротив, храмы «патриаршей Церкви» закрывались, и этому активно способствовали все те же местные обновленцы, которые тем самым прямо совершали предательство православной веры.
В 1937 г. началась настоящая атака советского государства на Церковь, в которой атеистическая власть и ранее видела центр организованной оппозиции. Новая антирелигиозная кампания стартовала в апреле 1937 г., а летом 1937 г.
вышел знаменитый приказ наркома внутренних дел Н. И. Ежова под № 00447, в котором, среди прочего, в разряде потенциальных жертв террора указывались и «церковники». С августа 1937 г.
массовые репрессии охватили всю Калининскую область.
В 1937-1938 гг. карательные органы не просто пытались избавиться от всех потенциально чуждых советской системе людей, но и прямо выполняли спускаемое задание; например, чекистам Калининской области было предписано «подготовить на «тройку»» в областном центре 30 священников.
Следует заметить, что репрессиям в отношении священнослужителей прямо способствовали обновленцы: они активно сотрудничали с карательными органами, на регулярной основе давали «нужные» свидетельские показания и помогали фабриковать дела.
Во многом благодаря их «признаниям» были собраны «материалы», которые позволили вынести смертный приговор наиболее влиятельным священнослужителям областного центра: архиепископу Фаддею (Успенскому), протоиереям Алексию и Илье Бенеманским, Илье Громогласову.
Дмитрий Беговатов, кандидат исторических наук
***
В 1943 г. происходит изменение курса государственной политики по отношению к Церкви. Проявлением этого стали более терпимое отношение со стороны советской власти, созыв Архиерейского Собора, избрание патриарха Сергия (Страгородского) и открытие храмов.
Обновленческое движение перестало быть нужным власти как орудие борьбы с Церковью и распалось. Подробнее >>> https://drevo-info.ru/articles/116.html
Как принимали в лоно Церкви из обновленческого раскола
Церковь по своему существу Едина. Не может быть двух Церквей. Кто не в нашей Церкви, кто в разрыве с Ней – тот находится вне Церкви. Так было всегда и так будет.
Рана раскола терзает ныне Украинскую Церковь. Но раскол поражает тело Церкви не в первый и, скорее всего, не в последний раз. Это реальность, с которой придется если не смириться, то, во всяком случае, как-то сосуществовать. И мы с надеждой смотрим на наших святых новомучеников, в свое время преуспевших в преодолении раскола 20-х – 30-х годов ушедшего века.
Отлучая от себя и принимая обратно в свое лоно, Церковь руководствуется принципом, данным Самим своим Главой: «Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разpешите на земле, то будет разpешено на небе» (Мф. 18:18).
Мерам отлучения не следует удивляться, так как в основе таких норм лежат Христовы слова: «Если церкви не послушает, то да будет он тебе, яко мытарь и язычник» (Мф. 18:17).
По правилу святителя Василия Великого раскольники в силу одного лишь разрыва с Церковью Православной уже становятся мирянами, при том еще и не православными.
Суть обновленческого раскола можно свести к идеологии, которую живоцерковники в угоду светской власти начали продвигать в Церкви. Государство говорило: «Народ состоит из классов. И один класс имеет право истреблять другой». Церковь учит, что народ состоит из братьев и сестер. А обновленцы соборно признали капитализм смертным грехом.
В своих идеях раскольники доходили до пересмотра догматов, где, по их мнению, царствует капитализм и неоплатонизм. Страшный суд, рай и ад толковали как понятия аллегорические и нравственные, а сотворение мира постулировали как творение «при участии сил природы».
К приходу и прихожанам раскольники относились прежде всего как к «трудовой коммуне».
«Я предателем православной веры быть не могу и угодничать советской власти, как обновленцы, не желаю. Обновленчество – это враждебное религии течение и направлено на погибель религии. Я враг этого».
Священномученик Илия (Бенеманский)
Такое потворство власти не могло не отталкивать. Священномученик Илия (Бенеманский) на допросе выразил все итоги такой религиозной политики в расколе: «Я предателем православной веры быть не могу и угодничать советской власти, как обновленцы, не желаю. Обновленчество – это враждебное религии течение и направлено на погибель религии. Я враг этого».
В раскол многие уходили по политическим причинам. Желая быть с «народной», т.е. «красной» церковью. Однако они же через время осознавали, что Церковь не может занимать такую яркую политическую позицию.
Один из новомучеников писал: «Наше отношение к власти, заповеданное апостолом, не изменилось. Власть часто хочет того, что принадлежит Богу. И от этого – недопонимания в отношениях с Церковью.
Церковь перестанет быть Телом Христовым, если отдаст свои силы кесарю и преклонится перед его задачами, забыв Евангелие».
Епископская мудрость времен гонений не ошибалась: многие ушедшие в раскол, когда поймут его истинную суть, вернутся в Церковь. Поэтому оступившихся священнослужителей запрещали с припиской «до принесения покаяния». В самом акте запрещения уже указывалась дорога, по которой можно вернуться.
Священномученик Феодор Колеров побывал в расколе и даже принял участие в съезде «живой церкви» в августе 1922-го. Однако, когда понял истинную суть обновленчества, порвал с ними всякие связи и принес уже в ноябре покаяние перед священномучеником Петром (Зверевым), временно запретившим отца Феодора в священнослужении.
Как узнаем из жития священномученика Парфения (Брянских), между епископами шли разговоры о том, что Церковь не судит за государственные преступления, это есть дело политической власти. В Церкви греха под названием «контрреволюция» нет. Но не так думали раскольники. Священномученика Серафима (Самойловича) они учили, что православные должны быть сторонниками социальной мировой революции.
Раскольники, по факту своего добровольного ухода в раскол, становились мирянами не православного вероисповедания, а все совершаемые ими «таинства», в том числе и хиротонии (рукоположения священства), признавались недействительными.
Патриарший местоблюститель, митрополит Крутицкий Петр (Полянский), о котором радовались собратья-епископы, что Господь «препоясал его мужеством», говоря о примирении раскольников с Церковью, просил с твердостью «помнить, что по каноническим правилам Вселенской Церкви все… живоцерковное собрание, незаконно…
В Святой Божией Церкви законно и канонично только то, что благословлено Богоучреждённою Церковною властию… истинная Церковь едина и едина пребывающая в ней благодать Всесвятого Духа… Не о соединении с Православной Церковью должны говорить так называемые обновленцы, а должны принести искреннее раскаяние в своих заблуждениях.
И мы непрестанно молим Господа Бога, да возвратит Он заблудших в лоно Святой Православной Церкви».
Священномученик Онуфрий (Гагалюк) по вопросам, касающимся принятия из раскола, много советовался с другими епископами и даже с самим Патриархом Тихоном, а потому его позицию можно считать той, которой придерживался сам Патриарх Тихон. Во всех южных областях Украины епископы действовали именно по такому принципу.
Опишем кратко.
Всех обновленцев по правилу святителя Василия считали мирянами, и притом не православными. Самое важное: клирик или иерарх, обращающийся из раскола, может быть принят в Церковь.
- Процедура была такая.
- Во-первых, необходимо было исследовать истоки хиротонии, чтобы определиться, принимать через покаяние или через благодатное рукоположение.
- Если иерарх или клирик принял хиротонию до раскола у верного архиерея, то от таких требовалось:
- 1) письменное отречение от обновленческого раскола пред его представителями;
- 2) публичное отречение от обновленчества пред верующим народом и
- 3) таинство Исповеди пред православным священником или иерархом.
Такое «трехуровневое» покаяние имело целью: дать понять тем, кто остается в расколе, что они погибают; засвидетельствовать перед паствой, что священник хочет стать добрым пастырем; покаяться перед Богом в грехе отступничества. После этого священнослужитель принимается в Церковь Божию в сущем сане. Это положение мотивировалось 68-м Апостольским правилом, которое за вторую хиротонию грозит отлучением от Церкви.
По любви к людям применялась тогда совершенно удивительная практика икономии: когда сам обновленческий лжеепископ со своими священниками, вне зависимости от законности совершенных над ними хиротоний, возвpащается в лоно Церкви – всех pукоположенных им Святейший Тихон благославлял принимать в сущем сане после трех покаянных условий.
Однако если иерей или диакон был «рукоположен» в расколе, который лишен благодати, то он принимается через благодатное рукоположение. Потому что Церковь мы исповедуем в Символе веры «Единой».
Взгляд Церкви в отношении раскольников формировался из первого канонического послания святителя Василия Великого: «Оттоpженные, сделавшись мирянами, не имели власти ни крестити, ни pукополагати, и не могли пpеподати другим благодать Святого Духа, от которой сами отпали».
Это положение в качестве правила было признано VI-м Вселенским Собоpом (пpав. 2-е).
Священномученик Онуфрий замечает: «По смыслу указанного пpавила, все отпадшие от Церкви, кто бы они не были: еpетик ли, как католики, пpотестанты, аpмяне и другие или pаскольники, как совpеменные нам обновленцы, – в силу одного лишь разpыва с Церковью Православной уже становятся мирянами, при том еще неправославными».
- Итак, раскольники, по факту своего добровольного ухода в раскол, становились мирянами не православного вероисповедания, а все совершаемые ими «таинства», в том числе и хиротонии (рукоположения священства), признавались недействительными.
- Однако по любви к людям применялась в то время и совершенно удивительная практика икономии: когда сам обновленческий лжеепископ со своими священниками, вне зависимости от законности совершенных над ними хиротоний, возвpащается в лоно Церкви – всех pукоположенных им Святейший Тихон благославлял принимать в сущем сане после трех покаянных условий.
- То есть, если бывший раскольнический епископ заявил о покаянии «публично и своим духовным обновленческим начальникам, покаялся бы и пред верующими и исповедался у православного духовника, а затем принят был в общение с Церковью – через Святейшего Патриаpха Тихона, то и все pукоположенные клиpики тоже были приняты в сущем сане, экономии ради».
Какие же обоснования этой пpактики? Правильным ли было принимать их в сущем сане, или необходимо было вновь pукополагать?
Священномученик Онуфрий отвечает: «В обоих случаях они безблагодатные, ибо находятся вне Церкви. Вот почему, ради экономии, для блага Церкви допускается та или иная пpактика.
Когда обpащается к Церкви целая область со своим лжеепископом, то ради приобщения к Церкви многих клиpиков неправославных Церковь принимает их в сущем сане.
Обpащающихся от латинства ксендзов Православная Церковь принимала в сущем сане не потому, что признавала благодатность их, а ради пользы Церкви: чтобы облегчить прием желающих обратиться к Церкви.
Такая именно мысль выpажена в 79 пpавиле Каpфагенского Собоpа: «ради мира и пользы Церкви… по великой нужде… аще окажется содействующим к миру христиан…»…здесь говорится не о ноpме, а об уступке, о снисхождении, ради мира и пользы… А если сего мира и сей пользы не будет, то этих уступок употpеблять нельзя».
Само принятие покаявшихся раскольников в лоно Церкви будущие новомученики-святители часто устраивали как подлинно церковное торжество.
Святейший Патриаpх-исповедник Тихон рукополагал, и «православные святители вновь pукополагают обновленческих клиpиков, когда их лжеепископ остается в pасколе, а не принимают в сущем сане, потому что уступка здесь… не благо Церкви, а вpед.
Обновленческий pаскол, – по мысли священномученика Онуфрия (Гагалюка), – это тонкая сеть врага рода человеческого, и на эту сеть попалось немало бедных клиpиков и мирян.
Пожалуйте, кpичат обновленцы, какая разница между нами и православными, не то же ли богослужение у нас, не те же облачения, не то же ли евангелие мы читаем и на славянском языке, не тот ли Символ Веры поем! …а того не разъясняют им, что они отошли от Церкви Божией.
Вот и нужно тут выявить принципиальный ноpмальный взгляд на обновленцев, по коему они только миряне и еще неправославные».
Само принятие покаявшихся раскольников в лоно Церкви будущие новомученики-святители часто устраивали как подлинно церковное торжество.
К примеру, так делал священномученик Петр Зверев, когда после 1925 года началось возвращение духовенства и храмов из раскола в Православие. Владыка стоял на кафедре, а кающиеся священники с амвона приносили архиерею и всему народу покаяние. Перед началом богослужения обновленческие храмы заново освящались. Тут владыку встречали с хоругвями и крестным ходом.
Особо стоит выделить возвращение будущего Патриарха Сергия из обновленческого раскола. Покаяние у митрополита Сергия принимал сам Патриарх-исповедник Тихон, потребовавший от митрополита Сергия публичного акта отречения от своего заблуждения. Многих иерархов Патриарх принимал из раскола тихо, в своей келии. Но в случае с митр. Сергием необходимо было показать важность возвращения к Истине.
Один иерарх того времени, описывая это событие, говорил: «Ведь недаром говорится, что «большому кораблю – большое плавание». А митр.
Сергий был кормчим большого корабля, он был «ума палата», он был иерарх выдающийся, а не посредственный.
Поэтому Святейший Тихон и обставил чин покаяния и приема митрополита Сергия в соответствующей величественной обстановке, давившей на его неложное смирение и сокрушение сердечное».
Перед началом богослужения обновленческие храмы заново освящались.
Перед литургией митрополит Сергий в одном подряснике, стоя на амвоне перед народом и Патриархом, дрожащим голосом произносит покаяние, бьет поклон, в сопровождении «патриарших иподиаконов и архидиаконов тихо сходит с солеи и приближается к кроткому и всепрощающему Святейшему. Снова земной поклон.
Постепенно вручаются ему из рук Святейшего панагия с крестом, белый клобук, мантия и посох. Патриарх Тихон в немногих словах, тепло, со слезами приветствует своего собрата во Христе взаимным лобзанием, и, прерванное чином покаяния, чтение часов возобновляется».
Все увенчивается сослужением Святейшему Патриарху Божественной литургии.
* * *
Такую мудрую позицию занимали наши будущие новомученики в отношении возвращения раскольников в лоно Церкви. Нам, верным Православной Церкви, необходимо твердо держать в своем сознании ту истину, что только «Церковь Божия Православная есть единственная раздаятельница благодати, что только она – источник духовных дарований». Да сохранит Господь нашу землю и избавит ее от раскола.
Обновленческое движение в России в ХХ-м веке — Схемы и пособия
| Первый | 1923, Москва, храм Христа Спасителя | Собор провозгласил родственность революционных идеалов с христианскими и объявил о низложении патриарха Тихона. Капитализм признавался смертным грехом. Собор узаконил равнозначность женатого и безбрачного епископата, второбрачие клириков, перевод богослужения на русский язык и переход на григорианский календарь. |
| Второй | 1925, Москва, храм Христа Спасителя | Собор подтвердил равнозначность черного и женатого епископата. Принят новый устав и новое положение об управлении Церковью. Признал автокефалию Украинской Церкви. Было вынесено «соборное» постановление о невозможности преодоления раскола в Церкви по вине «тихоновцев». Собор подтвердил решения лжесобора 1923 г. о законности низложения Патриарха Тихона и об отмене Патриаршества. |
Наиболее известные обновленческие реформаторские группы*
| «Живая Церковь» (живоцерковники, живцы) | 1922–1936 | Владимир (Красницкий) | Целями ЖЦ провозглашались: пересмотр действующих законов о церковном управлении с целью выяснения, какие из них аннулированы самой жизнью и даже вредны для церкви; пересмотр церковной догматики с целью выделения тех особенностей, которые были внесены в нее бывшим в России строем; пересмотр церковной литургики с целью выяснения и устранения тех наслоений, которые внесены в православное богослужение пережитым периодом союза Церкви и государства, и обеспечение свободы пастырского творчества в области богослужения, без нарушения совершительных обрядов таинств; пересмотр положения о приходе в связи с современными условиями церковной жизни; пересмотр церковной этики и разработка учения о христианской общественной жизни применительно к социальным задачам, выдвигаемым переживаемым временем; вообще — пересмотр и изменение всех сторон жизни церковной, какие повелительно требуются современной жизнью. |
| «Союз церковного возрождения» (возрожденцы) | 1922–1928 | Антонин (Грановский) | Служебная реформа, воплощенная в жизнь в собственных храмах: алтарь был перенесен в центр храма, иконостас был убран, службы совершались на современном русском языке. Отсутствовали певчие – служащему отвечали все верующие в храме. Были произведены изменения в чинопоследованиях таинств – крещения, брака и исповеди, изменен способ преподания Причастия. |
| «Союз общин Древлеапостольской Церкви» (СОДАЦ) | 1922–1923 | Иоанн (Альбинский), Александр (Введенский) | СОДАЦ признавала необходимость существования женатого епископата. Общины СОДАЦ проводили духовные беседы, внедряли пение акафиста нараспев, вводили фисгармонию, привлекали к богослужению женщин в качестве чтецов, организовывали религиозные братства и сестричества. |
* В конце 1923 г. было принято решение о роспуске обновленческих групп и объединении их членов в Обновленческую церковь
Иерархи Обновленческой церкви
| Председатель ВЦУ | Антонин (Грановский) (18 мая 1922 — май 1923) Владимир Красницкий (конец 1922 — ) сопредседатель Александр Введенский (конец 1922 — ) сопредседатель |
| Председатель ВСЦ, митрополит | Антонин (Грановский) (май — июль 1923) Евдоким (Мещерский) (июль-август 1923) Митрополит, Председатель Синода: Евдоким (Мещерский) (август 1923 — 1925) Вениамин (Муратовский) (1925 — 6 мая 1930) Виталий (Введенский) (10 мая 1930 — октябрь 1941) |
| Первоиерарх | Александр (Введенский) (10 октября 1941 — 26 июля 1946) (апрель 1940 — октябрь 1941 — заместитель первоиерарха) |
Группы священнослужителей-обновленцев*
| «Первая — самая многочисленная группа — серые батюшки требоисправители». |
| «Вторая — прохвосты, присоединившиеся к обновленчеству в погоне за быстрой карьерой, спешившие воспользоваться «свободой нравов», дозволенной обновленцами. О них епископ Антонин (Грановский) сказал: «Ассенизационная бочка православной церкви». Почти все они были агентами ГПУ». |
| «Третья — идейные модернисты, искренно стремившиеся к обновлению церкви. Эти жили впроголодь, ютились в захудалых приходах, теснимые властями и своим духовным начальством и не признанные народом. Они почти все кончили в лагерях». |
| «Четвёртая — идеологи обновленчества. Блестящие, талантливые, честолюбивые люди, выплывшие на гребне революционной волны. (Так сказать, церковные Бонапарты). Среди них многие , хотя и не все, также были связаны с ГПУ». |
*Краснов-Левитин А. Э.
Лихие годы, 1925–1941: Воспоминания. — Paris: YMCA-Press, 1977.
Наиболее известные лидеры обновленческого движения
| Антонин (Грановский) | «Митрополит» (позже «епископ») Московский и всея Руси, глава «Союза Церковного возрождения» | По некоторым сведениям, перед смертью (1927) искал примирения с Патриаршей Церковью, чему помешал арест митрополита Сергия. Скончался, не примирившись с Церковью и находясь в конфликте с обновленческой церковью. |
| Белоликов, Василий Захариевич | Член обновленческого Синода от мирян, в 1934 году покаялся | Скончался, не примирившись с Церковью и находясь в конфликте с обновленческой церковью (расстрелян в 1937). |
| Боярский, Александр Иванович | «Митрополит» Ивановский и Кинешемский | Скончался, не примирившись с Церковью (расстрелян в 1937). |
| Блинов, Пётр Фёдорович | «Митрополит» Минский | Данных о том, что скончался, примирившись с Церковью, нет (расстрелян в 1938). |
| Введенский, Александр Иванович | «Первоиерарх Православных Церквей в СССР», один из основных идеологов и фактический лидер обновленчества во все годы его существования | Скончался, не примирившись с Церковью (1946). |
| Введенский, Александр Петрович | «Митрополит» Западно-Сибирский | Скончался, не примирившись с Церковью (расстрелян в 1937). |
| Вениамин (Муратовский) | «Митрополит» Московский и Коломенский | Скончался, не примирившись с Церковью (1930). |
| Виталий (Введенский) | «Первоиерарх Московский и всех православных церквей в СССР» | Принес покаяние (1944) и был принят в церковное общение в сане епископа, какой имел до ухода в обновленчество. |
| Зарин, Сергей Михайлович | Богослов, член обновленческого Учебного комитета, профессор и проректор обновленческой Московской богословской академии, членом президиума, секретарь и заведующим юридическим отделом обновленческого Священного Синода | Скончался, не примирившись с Церковью (1935). |
| Платонов, Николай Фёдорович | «Митрополит» Ленинградский | Снял сан и ушел из Обновленческой церкви (1938), чтобы заняться антирелигиозной деятельностью. Перед смертью принес покаяние, вернувшись в лоно Православной церкви как мирянин (1942). |
| Соловей, Николай Григорьевич | «Архиепископ всея Южныя Америки» | Обращался с письмом к Патриарху Московскому и всея Руси Алексию I, прося принять его «залётного соловья» в свою юрисдикцию, но ответа не последовало. Данных о том, что скончался (1953), примирившись с Церковью, нет. |
| Смирнов, Константин Александрович | «Митрополит» Ярославский | Скончался, не примирившись с Церковью (умер в лагере в 1941). |
| Титлинов, Борис Васильевич | Видный идеолог обновленчества, профессор и ректор обновленческого Высшего богословского института в Ленинграде | Данных о том, что скончался (после 1944), примирившись с Церковью, нет. |
| Красницкий, Владимир Дмитриевич | «Первый протопресвитер всея Руси», идеолог и лидер «Живой церкви» | Скончался, не примирившись с Церковью (1936). |
| Евдоким (Мещерский) | «Митрополит» Одесский | Скончался, не примирившись с Церковью (1935). |
| Попов, Михаил Степанович | «Архиепископ» Лужский, викарий Ленинградской епархии | Данных о том, что скончался (после 1935), примирившись с Церковью, нет. |
| Попов, Николай Григорьевич | «Протопресвитер» | Скончался, не примирившись с Церковью (1932). |
| Серафим (Мещеряков) | «Митрополит» Белоруссии | Принес покаяние (1924) и был принят в церковное общение в сане архиепископа (расстрелян в 1933). |
| Серафим (Руженцов) | «Митрополит» Ленинградский | Скончался, не примирившись с Церковью (1935). |
| Филарет (Яценко) | «Митрополит» Крутицкий, последний обновленческий иерарх (ум. 1951) | Получив отказ на переход в Московскую Патриархию, обратил свой взор на старообрядчество (умер в 1951). |
| Филевский, Иоанн Иоаннович | «Протопресвитер», доктор богословия | Скончался, не примирившись с Церковью (1925). |
Причины распада обновленческого движения
| Отсутствие поддержки народа | Резкие, непродуманные изменения привычного церковного уклада, которые отталкивали народ от обновленцев. |
| Отсутствие материальной поддержки священнослужителей, вследствие малочисленности прихожан. | |
| Отсутствие поддержи властей | Массовые аресты с середины 1930‑х гг. епископата, духовенства, активных мирян Обновленческой церкви, включая и тех, кто давно сотрудничал с органами ОГПУ-НКВД. |
| Массовое закрытие Советской властью храмов, в том числе обновленческих. | |
| С первой половины 1943 г. государственные органы стали постепенно отвергать обновленцев, что было связано с изменением политики по отношению к Патриаршей Церкви. | |
| С конца 1943 года под нажимом властей происходил массовый переход епископата, духовенства и приходов в Московский патриархат. | |
| Окончательным и главным ударом по движению стала решительная поддержка Сталиным Патриаршей Церкви в сентябре 1943 г. | |
| В 1944 г. председатель Совета по делам РПЦ Г. Г. Карпов обратился к Сталину, Молотову и Берии с предложением «ускорить процесс распада обновленчества». В итоге к концу войны у обновленцев остался только два прихода. | |
| Смерть лидера движения | Смерть лидера обновленческого движения Александра Введенского в 1946 г. считается концом обновленческого раскола. |
Входим…
Куки не обнаружены, не ЛК
Обновленцы старые и новые
Обновленчество — это оппозиционное движение в русском православии в послереволюционный период, повлекшее за собой временный раскол. Было инспирировано и некоторое время активно поддерживалось большевистской властью, с целью разрушения канонической «тихоновской» Церкви [1].
Суть обновленчества в неверии и гордыне, на основании чего обновленцы – или церковные модернисты – пытаются заменить неприятную и непонятную для них неизменяемую Церковь Божию на церковь человеческую, чем по сути разрушают Церковь Божию в данной церковной структуре, превращая ее в антихристову.
Идеология обновленчества – церковный модернизм – происходит из протестантской идеологии, которая была незаметно усвоена под православным видом многими клириками Российской церкви еще до революции 1917г.
Революция лишь позволила этим клирикам всплыть на поверхность и попытаться захватить власть в церкви.
Само движение за «обновление» Российской Церкви возникло весной 1917 года. Одним из организаторов и идеологов этого движения был священник Александр Введенский. В дальнейшем он возглавит обновленческую церковь в сане митрополита и станет ее бессменным лидером на все время существования раскола.
По воспоминаниям современников, это был «яркий, умный, несколько эксцентричный человек. В нем было многое от судейского оратора и опереточного актера.
Он умел быть обаятельным и располагать к себе людей, имел шесть дипломов о высшем образовании, цитировал на память… на разных языках целые страницы… Но в то же время был крайне честолюбивым человеком…».
Движение за обновление не получило поддержки на Поместном соборе 1917–1918 годов.
Оказавшись в меньшинстве, Александр Введенский записал в своем дневнике: «После избрания Патриарха в Церкви можно оставаться лишь для того, чтобы уничтожить патриаршество изнутри».
Однако среди и обновленцев не было единства. Их движение оказалось соединением очень разных течений. Все они были объединены лишь борьбой с «тихоновской» Церковью.
С приходом к власти большевиков и началом гражданской войны обновленцы активизировались. Появилось множество мелких, церковно-реформаторских групп.
У каждой из них была своя программа церковных преобразований, рассчитанная на радикальное обновление Русской Православной Церкви.
Все они выступали за тесное сотрудничество с советским государством в борьбе с патриархом Тихоном, в остальном же их голоса варьировались от требований изменения богослужебного чина до призывов к слиянию всех религий [2].
Вышли обновленцы из лона давно отступавшей от Христа Российской церкви весной 1922г.
Первоначально обновленчество существовало в виде реформаторских групп «Живая церковь», «Союз церковного возрождения», «Союз общин древлеапостольской церкви», «Народная церковь» и множества других более мелких образований подобного типа.
Ими был создан общий орган руководства церковью – Высшее церковное управление (ВЦУ, позже ВЦС), призванное заменить патриарха. Каждая группа этих церковных революционеров-разрушителей разработала программу церковных «преобразований», рассчитанную на коренное обновление (т.е.
уничтожение) Российской церкви, что всеми силами поддерживали большевики и прочие богоборцы. Патриарх Тихон поначалу принял обновленчество, убоявшись народу, но когда увидел, что его «самого» хотят упразднить, отошел от них, не признал их соборных решений 1923г. (поддержка Сов.
власти, низложение патриарха) и предал их анафеме.
В конце 1923г. лидерами обновленчества было принято решение о роспуске обновленческих групп и объединении в обновленческую церковь, которую вскоре стали называть «православной». «Живая церковь» этому решению не подчинилась и продолжала функционировать самостоятельно.
На смену ВЦС пришел обновленческий синод с «митрополитом» во главе: до 1925г. этот пост занимал Евдоким (Мещерский), до 1930 – Вениамин (Муратовский), а после – Виталий (Введенский). В 1925г. обновленцы созвали следующий «поместный собор», на котором рассчитывали примириться с тихоновцами, лишившимися своего лидера.
«Собор» официально отказался от проведения реформ не только в области догматики и богослужения, но и в укладе церковной жизни. Практически это означало ликвидацию обновленчества как идейного течения.
Неуспех обновленцев объяснялся тем, что из-за их открытых и грубых действий верующие не приняли их церковного «реформаторства», усмотрев в нем порчу православия и отказ от веры отцов и дедов [3].
С кончиной Патриарха у обновленцев возросли надежды на победу над православием. Однако первое же послание Местоблюстителя патриаршего престола требовало категорического отказа от мира с раскольниками на их условиях. Стало ясно, что обновленчество обречено. Положение их было незавидным: пустые церкви, нищие священники, окруженные ненавистью народа.
Число верных им храмов и духовенства катастрофически сокращалось. Современный историк, оценивая обновленческое движение, пишет: «Обновленчество в целом оказалось ошибочным.
Исходя из стремления к реформам, преобразователи пытались революционизировать Церковь, перешагнув при этом через основные для православия вероучительные и богослужебные принципы, утратив контакт с верующими».
Влияние обновленчества шло неуклонно на спад. Окончательным ударом по движению стала решительная поддержка властями СССР Патриаршей Церкви в сентябре 1943 года. От всего обновленчества к концу войны оставался только один приход. А со смертью обновленческого митрополита Александра Введенского в 1946 году это движение полностью исчезло [2].
В 1990-е годы в религиозный лексикон вошло новое слово, с которым раньше были знакомы в основном церковные историки: «Обновленцы».
И если для историка за этим словом стоит определенная организация церковной жизни, инспирированная советским правительством в начале 20-х годов, то в новейшей церковной истории слово «обновленчество» ( «новообновленчество», «неообновленчество») используется с самого начала не как историческая реалия, а как ругательный эпитет. Первым «новообновленцем» тогда был объявлен о.Георгий Кочетков, известный в широких массах, прежде всего, как идеолог совершения богослужения на современном русском языке [4].
Шумная деятельность двух московских приходов – о. Георгия Кочеткова и о. Александра Борисова, практикующих богослужебный и богословский модернизм с целью создания некоего «живого», «обновленного» православия «с человеческим лицом», «просвещенного» христианства в противовес «охранительному», «кондовому» Православию (терминология о. Г.
Кочеткова) нашла отклик теперь и в современной среде духовенства Русской Церкви.
Откровенная реформация Православия, начиная от модернизма в литургической практике, причащения на своих богослужениях католиков и других инославных, отмены постов и устроения кощунственных «полулитургических агап» и кончая пересмотром православной догматики, экклезиологии, Священного Предания, отрицанием присутствия Тела и Крови Христовых в евхаристических Дарах и баптистским толкованием почитания Божией Матери – все это получило должную оценку в выступлениях на богословской конференции «Единство Церкви», в голосе духовенства на московском епархиальном собрании, в обращении клириков и мирян к Святейшему Патриарху Алексию, а также в выступлении самого Первоиерарха Русской Церкви, точно обозначившего это явление как новообновленчество.
Однако сами представители новообновленческого движения стараются всячески отрицать какую-либо их связь с обновленчеством 20-х годов, делая акцент лишь на политической стороне деятельности своих идейных предшественников (связь с ГПУ, восхваление новой богоборческой власти), а также на их каноническом разрыве с Патриаршей Церковью. Раз, мол, мы не отвергаем существующую иерархию, то ни о каком неообновленчестве и речи быть не может!
На самом ли деле нет ничего похожего в деятельности церковных реформаторов 90-х годов и обновленческого движения 20-х, или же существует преемственность целей и методов революционной перестройки Православной Церкви, несмотря на все политические различия?
Все выдвигаемые требования обновленческих группировок 20-х годов XX века по реформированию Православной Церкви можно свести к следующим основным положениям:
1. Признание Советской власти и справедливости октябрьской социалистической революции, якобы воплощающей в жизнь идеалы первоначального христианства. Пересмотр в связи с этим церковной этики.
2. Литургическая реформа. Упрощение богослужения, приближение его к народному пониманию (русификация).
3. Догматическая реформа.
4. Каноническая реформа. Пересмотр церковных канонов и отмена некоторых из них. Ликвидация или ограничение института монашества. Брачный епископат. Допущение второбрачия духовенства.
5. Приходская реформа. Соборное (не патриаршее) управление Церковью. Демократизация приходской и церковной жизни. Выборность клира и епископата.
Рассмотрим эти положения, сравнивая их с требованиями современных церковных реформаторов.
Что касается признания Советской власти и справедливости революционных преобразований, якобы воплощающих в жизнь идеалы первоначального христианства, то, казалось бы, в этом пункте трудно отыскать какую-либо общность, например, «христианско-социалистических идеалов» председателя ВЦУ епископа Антонина (Грановского) и христианско-демократических взглядов о. Александра Борисова. Однако именно последний в своей скандально нашумевшей книге «Побелевшие нивы» называет Антонина «смелым реформатором» (С. 175), призывая возродить кое-что из его реформаторской практики. Того же епископа Антонина Грановского, обещавшего верующим 20-х годов «самую широкую демократизацию неба, самый широкий доступ к лону Отца Небесного» наряду с «коммунизацией церковного уклада» и призывавшего «революционизировать церковь», реабилитирует другой защитник современных отечественных неообновленцев – Д.Поспеловский.
В сборнике материалов богословской конференции «Афанасьевские чтения», выпущенном московским братством о. Г.
Кочеткова «Сретение» в 1994 году, некоторые участники конференции с нескрываемой симпатией говорят о ряде деятелей революционного обновленчества начала века – пропагандистах «христианского социализма» в России – о. Г.Гапоне, о. Г.Петрове, о. И.
Егорове (двух последних протопресвитер Виталий Боровой назвал даже «светлыми личностями» (С. 159)), Ионе Брехничеве, отрекшемся после революции от сана и ставшим экспертом ЧК по церковным вопросам. В этой связи, наверное, не случайно и о.
Георгий Кочетков называет крайнего обновленца-раскольника А.Введенского митрополитом ( «Православная община». 1994. № 3. С. 59), хотя священника А.Введенского никто из православных митрополитом никогда не считал.
- Литургическая реформа
- В области литургической реформы совпадения требований реформаторов 20-х и 90-х годов очевидны по всем пунктам.
- Русификация богослужебных текстов
В приходе московского священника Георгия Кочеткова реформированное и русифицированное богослужение совершалось вплоть до начала 1994 года (частично это продолжается и до сих пор).
Вот несколько цитат из его высказываний по поводу введения «живого русского языка» в богослужение: «Поразительно – Русская церковь настроена против русского богослужения! Мы много раз шутили по этому поводу: у нас единственный русский приход в Русской церкви». «Наша задача способствовать рождению живого литургического русского языка.
Мой личный богослужебный литургический опыт говорит о том, что у церковнославянского языка нет преимущества перед этим русским… Я воспринимаю церковнославянский просто как другой язык». «Я делаю переводы уже не один год… Для нас очень важно, например, что С.С. Аверинцев ходит в наш храм.
Он не просто стоит как специалист (!), а молится с нами… Однажды, когда я обсуждал с ним наши тексты, одно место ему захотелось исправить по своему вкусу, но он сказал: Нет! Оставьте как есть. Я перевел бы это место по-другому, но в нашем храме я уже полюбил так как у вас.
Он… во всей моей книге переводов богослужений сделал, может быть, лишь десяток замечаний и предложений» ( «Независимая газета». 14.01.94). «Я вспоминаю одно слово С.С. Аверинцева. Когда мы с ним обсуждали вопрос о переводе известной молитвенной формулы „Паки и паки миром Господу помолимся“, он сказал: «Ну что же, „снова и снова в мире Господу помолимся“ – это допустимо.
Если иметь в виду необходимость встряхнуть (!) присутствующего в церкви традиционного верующего»» ( «Православная община». 1995. № 30. С. 64). «Имея достаточно длительный практический опыт проведения русского богослужения, можно засвидетельствовать ту духовную истину, что Господь благословляет (!) это богослужение, что на него есть воля Божия (!?), и значит, ее надо нам исполнять» ( «Православное богослужение. Русифицированные тексты вечерни, утрени, литургии св. Иоанна Златоуста». Издание МВПХШ. 1994).
В другом месте о. Г.Кочетков пишет: «В 1988 году… по ходатайству о. Виталия (Борового. – Н.К.), митрополит Ювеналий назначил меня в один из отдаленных храмов области диаконом… Там был настоятель, старый человек, сидевший в лагерях.
Он некоторое время терпел, как я читал Евангелие, перелагая его по-русски, а потом запретил это. Я нашел общий язык с другим священником, молодым.
Он позволял мне проповедывать, русифицировать все, что можно, и даже ездил со мной к баптистам…» ( «Новая Европа». 1992. № 1. С. 79).
Правда, о. Георгий спешит отмежеваться от возможных обвинений в неообновленчестве, намеренно искажая очевидные исторические факты: «Обновленцы-то гнали русский язык (?), они-то как раз и не хотели русского языка… А кто признавал русский язык богослужения? Патриаршая церковь!» ( «Независимая газета». 14.01.94).
Другой московский священник-реформатор Александр Борисов в своей книге «Побелевшие нивы» посвятил несколько страниц доказательству необходимости русификации богослужебного языка, часто приводя в пример богослужения баптистских общин. В частности о. А.
Борисов сетует, что «сейчас предстоит начинать все с начала, то есть заново доказывать необходимость реформы внутри Церкви вообще и русификации богослужебного языка» (С. 133). «Главное же из радикальных изменений, – пишет о. Александр, – это русификация богослужебного языка и введение русского языка при чтении за богослужением Священного Писания» (С.
172). «Необходимы, конечно, реформы в отношении значительной части богослужебного материала» (С. 54).
Загрузка...
