В Петербурге запустился проект «Любовные письма» Pop-up театра Семена Александровского. Это бесплатное аудиоприложение, благодаря которому перфоманс разыгрывается прямо в вашей голове и в любое удобное время.
В городе есть сотни адресов, по которым жили выдающиеся писатели, художники, политики, спортсмены, архитекторы, предприниматели, цари и революционеры. Все они любили и писали письма.
Самые интересные из них были отобраны командой проекта и озвучены известными людьми уже нашего времени — Ксенией Раппопорт, Елизаветой Боярской, Варварой Шмыковой, Евгением Водолазкиным, Верой Полозковой, Дмитрием Озерковым и многими другими. «Собака.
ru» составила свою версию маршрута (с картой!). Для прогулки потребуется смартфон со скачанным приложением и наушники.
Большая Морская ул., 39 / Вознесенский пр., 12
Гостиница «Астория»
Здание в стиле модерн построено архитектором Федором Лидвалем на средства американских миллионеров братьев Асторов, инвестировавших в несколько гостиниц своего имени по всему миру. Один из них — Джон Астор — не дожил до открытия петербургской «Астории» в 1912 году. Незадолго до этого он погиб во время крушения «Титаника».
В 1934 году здесь останавливалась актриса МХАТа Ангелина Степанова и посылала подробные письма своему возлюбленному, писателю, сценаристу фильма «Веселые ребята» Николаю Эрдману, который в тот момент находился в политической ссылке в Томске.
«Друзья так трогательно встретили меня в “Астории”, так обласкали, что стало легче думать о томительных днях в Ленинграде». 20 июня 1934.
«Идет дождь. Сижу, вернее, лежу у себя в номере. Вчера, после чествования, ужинала в “Астории”, пила шампанское и думала о тебе». 21 июня 1934.
«Как грустно в Ленинграде без тебя, без надежды на твой приезд! Хочу тебя видеть! Целую. Лина».
Ангелину Степанову для «Любовных писем» озвучила актриса Полина Сидихина.
Исаакиевская площадь, 9 / Почтамтская ул., 2
Доходный дом Мятлевых
Это самое старое здание на Исаакиевской площади в стиле раннего классицизма стало свидетелем многих исторических событий. Здесь проходили блестящие праздники екатерининских времен. Несмотря на то, что здание неоднократно перестраивалось, его фасад сохранил первоначальный облик.
В конце 1773-го—начале 1774-го по приглашению Екатерины II гостем Петербурга стал великий французский просветитель Дени Дидро, который проживал именно в этом доме. Отсюда, как и из всех путешествий, он писал письма своей возлюбленной Софи Волан. У него была семья, у нее никогда семьи не было, и все же этот роман длиною в 27 лет был одним из самых нежных.
«Тысячу нежнейших приветствий моей возлюбленной»
«Мадемуазель, милая подруга!
Промучившись две недели из-за невской воды, я поправился. Чувствую себя хорошо. Все в том же фаворе у ее императорского величества. Когда вернусь домой, у меня будет сознание, что я совершил прекраснейшее путешествие, какое только возможно совершить». 20 декабря 1773.
Дени Дидро для «Любовных писем» озвучил художник-каллиграф Покрас Лампас.
Большая Морская ул., 31
Дом Петерсона — Дом Лобановых-Ростовских
Изначально построенный в классицистическом стиле, этот дом много раз перестраивался и менял владельцев. Одним из них в начале XIX века, например, был директор Императорских театров Александр Нарышкин.
На этот адрес приходят и письма известному в те времена оперному певцу Леониду Собинову от дочери четы известных московских артистов Садовских, актрисы Елизаветы Садовской, с которой у того был тайный, но пылкий роман.
«Ах ты, мой милый, тенорок мой знаменитый, дорогой! Жалко, что я не слышу тебя!..»
Для «Любовных писем» письмо Елизаветы Садовской озвучила поэтесса и блогер Анна Егоян.
Большая Морская ул., 26 / Гороховая ул., 14
Дом П.А. Жадимировского — Доходный дом А.С. Воронина
Этот дом в стиле эклектика появился во второй половине XIX века. Во времена Александра Сергеевича Пушкина на этом месте здесь было сразу два здания: одно по Большой Морской, другое — по Гороховой. Пушкин жил в том, что по Гороховой.
Здесь он привыкал к новой роли отца, начал «Капитанскую дочку», дописал последнюю главу повести «Дубровский».
В один из осенних дней 1833 года Наталья Николаевна читала в этом доме письмо от мужа, в котором он в том числе рассказывает, как покорил одну городничиху, уступив ей свою тройку лошадей на станции, и заключает письмо так:
«Ты видишь, что несмотря на городничиху и ее тетку, — я все еще люблю Гончарову Наташу, которую заочно целую куда ни попало. Addio mia bella, idol mio, mio bel tesoro, quando mai ti rivedro (перевод с итальянского: Прощай, красавица моя, кумир мой, прекрасное мое сокровище, когда же я тебя опять увижу?..)»
Для «Любовных писем» письмо Александра Пушкина озвучил писатель и литературовед Евгений Водолазкин.
Малая Морская ул., 13 / Гороховая ул., 8
Доходный дом Гиллерме — Дом Ротина
В этом доме в начале XX века располагался ресторан «Вена», в котором собиралась интеллигентская, деловая и творческая прослойка Петербурга.
Хотя ресторан здесь был еще в середине XIX века, но особая популярность «Вены» наступает в 1903 году, когда его на торгах выкупает Иван Соколов и решает отвести целый зал специально для литературной богемы.
Благодаря заведенному Соколовым журналу мы знаем, что в ресторане бывали Александр Куприн, Максим Горький, Алексей Толстой, Федор Шаляпин. Здесь же Блока провозгласили «королем поэтов», Аркадий Аверченко праздновал свои дни рождения и заседала группа эго-футуристов во главе с Игорем Северянином.
Но и до Серебряного века в историю дома вписали свои судьбы Петр Чайковский и Иван Тургенев. Для первого дом Ротина стал финальным пристанищем в 1893 году — последние 15 дней Петр Ильич провел в большой квартире с балконом на пятом этаже в угловой части дома. Второй — прожил здесь в зиму и весну 1851-1852 гг.
В этом доме жила и легендарная балерина Галина Уланова. Большой любовью в ее жизни стал искусствовед и художник Николай Радлов. Из этого дома посылает она ему очень эмоциональные строки, хотя балерину считали натурой довольно замкнутой.
«Любовь моя, радость моя, как я счастлива, боже мой как я тебя люблю! Только что мама принесла мне твое письмо, я со страхом его распечатать боялась что там написано страшное для меня, а оказалось, что ты любишь, вспоминаешь и не бросишь и не велишь мне забыть тебя».
Для «Любовных писем» Галину Уланову озвучила петербургская театральная актриса Елена Калинина.
Гороховая ул., 4
Доходный дом страхового общества «Саламандра»
В этом здании с элементами модерна, в котором в начале XX века размещалось страховавшее от пожаров общество, в середине прошлого века жили разные люди искусства — артистка Софья Преображенская, балерины Агриппина Ваганова и Татьяна Вечеслова.
С 1936 по 1941 годы в одной из квартир этого дома жил композитор Исаак Дунаевский, автор музыки к культовым советским фильмам «Веселые ребята», «Волга-Волга», «Кубанские казаки».
Здесь начиналась переписка композитора и почитательницы его таланта Людмилы Райнль, которая осмелилась написать автору музыки из полюбившегося ей фильма «Цирк» и попросить у него ноты. И эта невинная просьба подтолкнула обоих к многолетней любовной переписке.
«И все-таки, когда приходят Ваши письма, то в моей, казалось бы, и без того довольно ярко освещенной жизни становится еще светлее. (…) Я глубоко дорожу всяким проявлением ко мне теплоты и внимания».
«Но каким образом могло случиться, что Вы вдруг ни с того ни с сего потеряли чувство сравнения и решили себя причислить к одной из многих, которым я пишу. Вы, право, меня обижаете, потому что судите обо мне как о конторе по сбыту чувств и флирта или, чего хуже, по кружению голов двадцатилетним девушкам».
Для «Любовных писем» Исаака Дунаевского озвучил Билли Новик — лидер группы Billy's Band.
Невский проспект, 1
В этом доме располагался Петербургский Первый Частный коммерческий банк. Это уже в XX веке, а до этого, начиная с XVIII века, здание успело побывать и гостиницей, и мебельной фабрикой, и жилым помещением.
В 1920-х здесь работало литобъединение «Смена», к которому принадлежали писатели Ольга Берггольц и Борис Корнилов. В 1928-м Берггольц станет женой Корнилова.
Но в 1927 году он еще пишет длинные письма Татьяне Степениной, с которой он учился в школе.
«У меня сейчас все мысли вразброде. Одно только сознаю, что я очень, очень люблю тебя и променять на другую, может красивую, умную — все равно — не сумею… Любимая, фу-ты, ну-ты!»
Для «Любовных писем» Бориса Корнилова озвучил актер Артур Козин.
Большая Морская ул., 16 / Кирпичный пер., 8 / Мойки наб., 61
Доходный дом и зал собраний М.Ф. Руадзе — Меблированные комнаты О.Н. Мухиной
Дом, который сохранился до наших дней, был построен для кассира Императорских театров титулярного советника Руадзе. Еще до окончания строительства здания в его крыле по Большой Морской расположилась известная ювелирная фирма Карла Фаберже, которая просуществует здесь до начала XX века. Здесь же жил и сам хозяин.
В доме был большой зал, который сдавался для концертов, спектаклей, литературных вечеров. На рубеже веков здесь были меблированные комнаты Мухиной, в которых жили Владимир Ленин с Надеждой Крупской, а также Федор Шаляпин. Здесь же останавливалась Ольга Книппер во время весенних гастролей МХАТа в 1902 году.
Отсюда она пишет Антону Чехову в Ялту.
«Вспоминаю, дусик, как я тихо жила с тобой, тихо и хорошо; как с тобой в кресле сиживала, как болтали, вспоминаю твои любящие добрые глаза и милую улыбку»
«Адрес мой понял? Кирпичная, д. 8, N 30».
«Ну, прощаюсь до завтра, дорогуля моя. Башмаки купила, но разнашивать дам кому-нибудь другому. Ноги каждый вечер держу в теплой воде.
Целую тебя, милый мой, крепко и горячо. Пиши о своем здоровье, а то я беспокоюсь. Затылочек будет подстрижен? Целую его.
Твоя собака»
Для «Любовных писем» Ольгу Книппер озвучила актриса Карина Разумовская.
Приезд в Петербург французского просветителя Дени Дидро
В середине и во второй половине 18 века многие европейские монархи с возрастающим вниманием стали относиться к модным идеям просвещенного абсолютизма.
Теоретики этого философского направления французские просветители Монтескье, Вольтер, Д`Аламбер, Дидро и другие призывали к эволюционным переменам в обществе, к замене устаревшей феодальной системы более прогрессивными и равноправными отношениями.
Позже Карамзин, изучая эту переписку, заметил: «Европа с удивлением читает ее переписку с философами, и не им, а ей удивляется. Какое богатство мыслей и знаний, какое проницание, какая тонкость разума, чувств и выражений».
Особое уважение к Екатерине вызвало у всех ее решение купить библиотеку Дидро, которую тот собирался продать, чтобы обеспечить будущее дочери.
Екатерина приказала приобрести эту библиотеку с условием, что она останется у Дидро до его смерти, а сам он назначается ее хранителем с получением за это достаточно хорошего жалования. Так между российской императрицей и Дидро установились почти дружеские отношения.
Дидро помогал российским представителям в Европе покупать для Эрмитажа лучшие картины и гравюры, он же рекомендовал Екатерине скульптора Фальконе для работы над памятником Петру I.
Мемориальная доска на доме, где жил в Петербурге Дени Дидро.Современный адрес — Исаакиевская площадь, д.9
К 1773 году Дидро принял решение приехать в Петербург. Его путь через Европу был достаточно долгим, но, в конце концов, он прибыл в Россию осенью 1773 года и остановился в особняке Л. Нарышкина на Исаакиевской площади. Сегодня дом, где проживал в Петербурге Дидро, отмечен мемориальной доской.
Философ планировал пробыть в Петербурге два месяца, однако остался здесь на целых пять месяцев. Почти ежедневно он встречался с российской императрицей. То сильное впечатление, которое Екатерина произвела на него во время переписки, подтвердилось. Сама императрица говорила, что во время бесед с Дидро она больше слушала, чем говорила, хотя между ними неизбежно возникали споры.
Дидро был, как бы мы сейчас сказали, теоретиком, даже мечтателем, ему казалось, что у его собеседницы достаточно власти для того, чтобы все великие и справедливые идеи, которые постоянно обсуждались, могли воплотиться в жизнь. Екатерина же понимала, что это не так просто.
Французский посол при русском дворе граф Сегюр писал: «Она восхищалась его умом, но отвергла его теории, заманчивые по своим идеям, но неприложимые к практике». Сама же Екатерина сказала об этом: «Господин Дидро, я с большим удовольствием выслушала все, что внушает ваш блестящий ум.
Но вашими высокими идеями хорошо наполнять книги, действовать же по ним плохо… Вы трудитесь на бумаге, которая все терпит, … между тем, как я, несчастная императрица, тружусь для простых смертных, которые чрезвычайно чувствительны..».
РУССКОЕ ИЗДАНИЕ «ПЕРЕВОДЫ ИЗ ЭНЦИКЛОПЕДИИ» ДИДРО, ВЫШЕДШЕЕ В СВЕТ ПРИ ЖИЗНИ ПИСАТЕЛЯ
Пребывание Дидро в России не ограничивалось только беседами с российской императрицей. Он много работал над составлением разных проектов, в частности, над планом развития системы народного образования в стране, однако после его отъезда все так и осталось на бумаге. Дидро и сам довольно быстро стал понимать, что едва ли его идеи смогут стать реальностью в России.
Французский философ покинул Петербург в феврале 1774 года. Он уезжал разочарованным. Однако его приезд в Петербург стал по-настоящему важным и для него самого, и для российской императрицы.
Его, как представителя прогрессивной, но во многом спорной философской теории с самыми высокими почестями принимала монархиня иностранного государства.
Для Екатерины же визит Дидро стал поводом повысить авторитет страны в Европе и побороть традиционное европейское высокомерие по отношению России.
Текст подготовила Галина Дрегуляс Для тех, кто хочет узнать больше:1. Павленко Н.И. Екатерина Великая. М., 2000
Пристанище для энциклопедиста. Подлинная история визита Дени Дидро в Петербург
альберт аспидов
Тот факт, что в 1773 году в Петербург по приглашению императрицы Екатерины II приехал глава французских энциклопедистов Дени Дидро, достаточно хорошо известен. За кадром обычно остаются некоторые детали, связанные с визитом философа.
Иллюстрация BluOltreMare/shutterstock.com
Так, краевед Е. И. Краснова документально установила, что Дидро остановился вовсе не в доме на Исаакиевской пл., 9, где установлена мемориальная доска в честь пребывания философа, а в доме на Владимирском проспекте (ныне № 12), принадлежавшем Василию Васильевичу Нарышкину. Мы дополним открытие Елены Иосифовны: расскажем, как и при каких обстоятельствах Дидро поселился в доме Нарышкина.
Что побудило Екатерину II так настоятельно желать встречи с Дидро? Об этом она в 1767 году писала г-же Жофрен, хозяйке знаменитого литературного салона в Париже: «…
желала бы ближе ознакомиться с ним прежде, чем предложить ему что-либо, во всяком случае, несомненно,…
если бы он приехал и если бы я последовала своему влечению, я оставила бы его при себе, для моего наставления».
Однако Дидро тогда не решился на такое далекое путешествие. Он был занят делами по созданию «Энциклопедии», его не отпускала жена, опасаясь за его здоровье. Положение изменилось, когда Дидро озаботился приданым для единственной дочери. Ему пришлось даже выставить на продажу свою библиотеку, запросив за нее 15 тысяч ливров. Покупателей не нашлось, положение складывалось отчаянное.
Выручила Екатерина II. Она приобрела библиотеку, причем с условием, чтобы Дидро оставался ее «пожизненным хранителем». И назначила его своим личным библиотекарем, определив жалованье в тысячу франков в год. Причем он сразу получил 50 тыс.
франков — за пятьдесят лет вперед. Благодаря этому дочь Дидро стала мадам де Вандель, а философ и его супруга оказались людьми обеспеченными.
Теперь уже и у Дидро появился стимул, заставлявший его настоятельно желать встречи с Екатериной — выразить ей свою благодарность.
«Неблагодарные отбивают охоту оказывать благодеяния…» — писал Дидро жене. Остановиться в российской столице он решил у своего друга скульптора Фальконе, создававшего как раз тогда памятник Петру I. Очевидно, Дидро предполагал, что стеснять ваятеля ему придется недолго: поблагодарит царицу, откланяется и отправится в обратный путь.
Фальконе жил тогда при своей мастерской — в помещениях бывшей дворцовой кухни, возвышавшихся над остатками разбираемого деревянного Зимнего дворца. Прямо скажем: не самые удобные гостевые апартаменты.
Екатерина II понимала это и решила принять приглашаемого мудреца должным образом — у родственного царской семье Василия Васильевича Нарышкина.
Причем не сообщая предварительно об этом Дидро — готовя ему сюрприз.
Другой Ульянов. Предсказания философа оказались пророческими
Недавно построенный особняк Нарышкина располагался в центре придворной слободы, у Владимирской церкви. Сам Василий Васильевич там не жил, будучи губернатором Великого Новгорода, а покои в Петербурге предоставил в распоряжение своих трех взрослых сыновей — Семена, Василия и Алексея.
Вместе с привитой им любовью к литературе они получили великолепное образование. Старший, Семен, был председателем Берг-коллегии, руководившей горнорудной промышленностью в России. Младший, Алексей, был камергером двора ее величества. Теперь он должен был доставить Дидро в Петербург — без спешки, показывая тому встречные красоты и достопримечательности.
Из трех братьев только Семен был женат. Его супруга Мария Ивановна (урожденная Салтыкова) была хозяйкой в доме. Она и ее две дочери, Прасковья и Анастасия, создавали домашний уют…
Между тем Дидро в удобной карете Алексея Нарышкина, сопровождаемый им, добрался до Петербурга.
Прибыв 10 октября 1773 года в столицу, «полномочный представитель энциклопедической республики» отказался гостить у Нарышкина и пожелал, чтобы его доставили к Фальконе.
Однако тот после дружеских объятий сообщил, что к нему неожиданно приехал из Лондона сын и занял предназначавшиеся для Дидро покои…
Госпожа де Вандель, дочь Дидро, в своих мемуарах поведала, что когда у отца возникли проблемы с ночлегом, он «попросил перо и чернила и написал записку князю Нарышкину, умоляя его дать ему пристанище, если это не слишком его затруднит. Князь послал за ним карету и оставил его жить у себя до самого его отъезда».
Дом, к которому философа доставили в карете, произвел должное впечатление: княжеский особняк был великолепен. Потом Дидро вспоминал: «Все мои мысли, какими была полна моя голова, когда я уезжал из Парижа, рассеялись в первую же ночь, проведенную мною в Петербурге. Мое поведение после этого стало более благородным и возвышенным…».
Старший из Нарышкиных, Семен, заверил Дидро, что он может располагать их домом и всем, что в нем находится, до тех пор, пока это будет ему приятно. Дидро по его желанию поселили на привычном для него верхнем этаже — как в Париже. Удобные кабинет, библиотека, спальня были очень комфортны для писателя-философа.
Из письма Дидро к его жене известно, что она страшно обиделась за своего мужа, узнав, что Фальконе отказался принять его у себя.
Что касается самого Дидро, то он отнесся к происшедшему как к доброй шутке, розыгрышу, обычному в театрально-артистической среде. Он писал: «Постарайся, жена моя, примириться с Фальконе и мадемуазель Калло (лепившей голову Петра I.
— А. А.). Первый почти не виноват, если можно говорить вообще о вине, а вторая совершенно не виновата».
Лучшие очерки собраны в книгах «Наследие. Избранное» том I и том II. Они продаются в книжных магазинах Петербурга, в редакции на ул. Марата, 25 и в нашем интернет-магазине.
Еще больше интересных очерков читайте на нашем канале в «Яндекс.Дзен».
#история #город #философия #Екатерина II
Материал опубликован в газете «Санкт-Петербургские ведомости» № 245 (6598) от 27.12.2019 под заголовком «Пристанище для энциклопедиста».
Дидро в России
Блестящий 18 век
9 октября 1773 года в Санкт-Петербург прибыл скромно одетый пожилой человек с глазами ребенка. Поселили его в довольно престижном месте на Исаакиевской площади в доме 9.
И от дворца недалеко, и место значимое.
Все государственные учреждения в эпоху Екатерины Второй понемногу переселялись с Васильевского острова, из ветшающего здания Двенадцати коллегий, в новые особняки вокруг Исаакиевского собора.
Это совсем не тот собор, который мы привыкли видеть. Наш современный гигант Исаакий появился только в 19 веке. А в эпоху Екатерины стоял вот такой скромный храм, несколько странный на вид.
Пожилой француз, прибывший в Петербург, был Дени Дидро – философ и писатель эпохи Просвещения. И прожил он в доме 9 на Исаакиевской площади полгода.
Почему-то привыкли мы думать, что управлять государством очень легко! Всяк знает, чего не надо делать! Всяк специалист – готов давать советы и рекомендации, которых почему-то действующий глава государства не слушает. Екатерине Второй досталось от историков немало! Каждая новая эпоха добавляла грехов ее имени.
Юная Фридерика становится императрицей Екатериной Второй, силой вырвав власть из рук супруга. По какому праву? Практически прав у нее на это и не было. Кроме призвания!
Немка по рождению, так и говорившая всю жизнь с сильным акцентом, она приняла в родины чужую страну Россию, где все, начиная с мужа и свекрови Елизаветы, ее ненавидели. Еще в юности прописала себе свои задачи, как главы государства: просвещение, престиж, благосостояние. А потом все свое долгое царствование аккуратно следовала этим целям.
Дружба Екатерины Второй с французскими мыслителями Вольтером и Дидро всегда вызывала множество вопросов. Еще Пушкин называл эту дружбу «отвратительным фиглярством». А Энгельс удивлялся, как же удалось Екатерине так заморочить эти мудрые философские головы, что почитали они ее, как античных мудрецов: Солона, Ликурга.
Любопытный факт: Екатерина узнает, что великий французский мудрец Дени Дидро живет буквально в нищете. Что в таких случаях делают сильные мира сего с древних времен и до сих пор? Снисходительно оказывают спонсорскую помощь – грубо и незамысловато. Знай, мол, мою доброту!
Форма помощи, выбранная Екатериной, гармонична принципам просветительства. Екатерина выкупает библиотеку Дени Дидро за 15 тысяч ливров. И, не трогая библиотеку с места, принимает Дени Дидро на службу в качестве смотрителя этой библиотеки, обеспечив ему пожизненное жалованье из русской казны.
Да, помогала она и деньгами, и другими услугами европейским властителям дум. А они, несмотря на все свои просветительские идеи, с благодарностью брали и расточали похвалы. Да, уважение к России в екатерининскую эпоху было куплено русской казной. Ну что ж, как-то это и не удивляет. Когда и где было иначе?
Итогом пребывания Дени Дидро в России было удивительное признание, что его «душа раба», ныне стала «душой свободной». В чем причина? В должности смотрителя собственной библиотеки? Не мелковато ли для философа?
Дени Дидро и Россия
В 1773 г. в жизни Дидро произошло важное событие: он принял предложение Екатерины II приехать в Россию. Основная работа по «Энциклопедии» была закончена, и он мог позволить себе отлучиться на время из Франции.
Россия радушно встретила великого философа, и он преисполнился самой искренней симпатией к русскому народу.
Долгое время в науке бытовало мнение, что французский просветитель, пробыв в Петербурге около года, не заинтересовался русской культурой, но, как показали исследования профессора В.И.
Чучмарева, Дидро многое сделал по изучению русского языка и литературы и вывез из России целую библиотеку русских книг.
Екатерина II часто беседовала с Дидро и писала Вольтеру самые восторженные отзывы об этих беседах с его собратом.
Вряд ли все, что высказывал в этих беседах французский гость, нравилось русской государыне, например нижеследующее его заявление о назначении философа: «Он говорит народам, что сила на их стороне, и если их ведут на бойню, то это потому, что они сами позволяют себя вести».
Или: «Результаты революции возмещают ту кровь, которая ради них проливается». Дидро присутствовал однажды в Петербурге на собрании Академии наук и передал академику Эйлеру список вопросов о России. Ответы дал академик Лаксман. Дидро был избран почетным членом Российской Академии наук.
Любопытен его разговор с Екатериной о столице России. Он говорил: «Пограничные города по самой своей природе должны быть крепостями, местом обороны или обмена», «весьма нецелесообразно помещать сердце на кончике пальца». Екатерина ответила, что Москва может стать «местопребыванием двора» не раньше, чем через сотни лет.
За этой внешней конвой скрывался глубинный исторический смысл — взаимодействие и пересечение линий российского и западноевропейского Просвещения. И Дидро, и Екатерина были подготовлены к петербургской встрече предшествующим своих социально-философских воззрений.
Екатерину II не случайно
именовали «философом на троне»
— такая оценка имела все
основания, увлечение философскими
и социально-политическими идеями, под влиянием европейского Просвещения, сочинений Беккариа, Вольтера, Монтескье нашло свое отражение в философских записках, письмах, журнальных статьях и прежде всего в «Наказе» Екатерины II. «Наказ» отразил гуманные принципы Просвещения, веротерпимость и вольность граждан, равенство их перед законом. В «Наказе» отчетливо проявилась начатая Петром Первым тенденция обновления России, преодоления ее обособленности, включения страны в общеевропейское развитие и сохранение национального своеобразия. «Наказ» запечатлел эту тенденцию: «Россия есть Европейская держава». В подготовительных записках к «Наказу» говорилось о том, что «делать рабов из людей» «противно христианской религии и справедливости», что крепостные должны освободиться по мере перемены собственника земли. Ни последующая редакция «Наказа», ни расхождение его с практикой в виде расширения сфер закрепощения крестьян, ни резкое изменение политики в 1780 – 1790 (преследование масонов, Радищева) не зачеркивают значения социально-философских идей Екатерины 1760 — начала 70-х годов.
Именно в этот период
идеи Екатерины II были созвучными европейскому Просвещению и это нашло отклик у Дидро, породив определенные надежды и иллюзии.
Все предыдущее развитие
французского мыслителя предопределяло
его деятельность в Петербурге. Дидро, организовавший издание Энциклопедии
с ее колоссальной информацией
в области науки, ремесел, искусства, распространил интерес к материальной
и духовной культуре на изучение
России.
Он посетил и впоследствии
описал верфи, таможню, Академию
наук, Смольный Институт, помещичьи
усадьбы.
Среди 88 вопросов из области
социально-экономической жизни, заданных
Дидро Екатерине были вопросы
о хлебе, лесе, смоле, прожиточном
минимуме, в беседах затронули
проекты реформ в духе просветительских
принципов (права человека, освобождение
крестьян, свобода слова).
Но именно в этой
ситуации обнаружился неустранимый
разрыв теории и практики, несоответствие
социально-философской мысли и
реальной социальной действительности
России. (В беседе с французским послом Екатерина говорила: «Я подолгу и часто беседовала с Дидро, но более ради любопытства…
Если бы я доверилась ему, мне пришлось бы все перевернуть в моей империи». В беседе с самим философом: «Господин Дидро … во всех Ваших предложениях относительно введения реформ Вы забываете только одно… Вы работаете только на бумаге, которая все терпит…
но я, бедная императрица, я работаю на человеческой коже, которая чувствительна и щекотлива в высшей степени»).
Один из советов
Дидро был реализован — по
его предложению в Петербург
был приглашен скульптор Фальконе, создавший «Медного всадника», Дидро
поддерживал скульптора, дискутировал
с ним о возможных решениях
проекта памятника. Художественная
интуиция Фальконе одержала верх
над рецидивами рационалистических, рассудочных суждений Дидро о
скульптуре.
Реальный результат
контактов Дидро и Екатерины
необычайно велик: были обнаружены
общие черты позднепросветительской идеологии России и Европы, развеяны стереотипы европейского высокомерия по отношению к России, заложены традиции русско-французских культурных связей.
Вернувшись во Францию, Дидро, помимо заказанного императрицейи исполненного в 1775 году по приезду в Париж «Плана университета или школы публичного преподавания наук для Российского правительства», из под его пера вышли несколько заметок близкого содержания («О школе для молодых девиц», «Об особом воспитании», «О публичных школах» и другие).
Екатерина полагала, что организация образования в деле исправления крепостнических нравов должна быть нацелена на изъятие обучаемого из соответствующей социальной среды и погружение его в искусственные условия образовательных учреждений, где бы царили свободомыслие и самостоятельность, уважение к правилам и участие в их создании.
Таким образом, она рассчитывала воспитать государственных деятелей нового поколения, соответствующих идеалам просвещенного века.
Однако Дидро исходил из более взвешенной оценки роли образования и воспитания, отводя им роль вместе с внутренними задатками, считая также, что обстоятельства его социализации, говоря современным языком, не формируют личность целиком, а лишь существенно влияют на ее формирование.
В этом смысле его волновали способы выявления природных способностей человека и средства их развития. Вместе с тем он не упускал из внимания российскую специфику, связанную с почти полным отсутствием институциональных оснований системы национального светского образования.
Его притягивал сам вызов способствовать созданию совершенно новой системы для совершенно нового, как ему представлялось, общества. Дидро пишет, что в России «нет и следа старых институтов, которые могли бы помешать воплощению ее (Екатерины II) взглядов; перед ней обширное поле, свободное пространство на котором она может строить по собственному ее желанию». Это ли не лучшая возможность практической реализации просветительских идеалов.
Дидро предлагает детальную программу реформ всей системы образования от обучения детей до подготовки специалистов.
То есть, несмотря на указание в названии работы понятия университета, речь идет именно обо всех формах и ступенях национального образования, поскольку именно это содержание вкладывалось французскими просветителями в этот термин.
Дидро включал в систему образования начальную школу, средние учебные заведения, особые переходные к университету формы обучения, и, наконец, университетское образование.
И эта иерархия уровней, при всей современной специфике, конечно, остается в поле зрения современных реформаторов образования, указывающих на согласованность компонентов системы в ходе ее трансформации. Кроме того, Дидро как, похоже, и современные реформаторы задумывается над общественной пользой, при этом не забывая о «культивировании различных умов и талантов», т.е. не сводя процесс обучения к казарменной унификации.
По искреннему убеждению Дидро, первостепенная задача педагогов состоит в проведении разграничения между тем, что необходимо знать всем и тем, чему стоит обучить только некоторых представителей общества.
Значит, он видел образование социально дифференцированным, однако, скорее, объяснял это не различиями в общественном положении обучающихся, а их различающимися предрасположенностями и задатками.
Теперь этот вопрос накладывается на проблему снижения нагрузки, или варьирования ее в соответствие действительным возможностям конкретных учеников.
Пусть не прозвучит как банальность, но Дидро выступал для своего времени как новатор, предлагая всеобщность образования в России. Начальное обучение должно было охватывать все население: «От первого министра и до последнего крестьянина, полезно, чтобы каждый умел читать, писать и считать».
Школы должны были быть не просто доступными, но и обязательными для всех детей. И такого рода школы уже существовали в XVIII столетии в Германии.
При этом Дидро еще считает, что они должны быть бесплатными, да еще и требует оплачивать учащихся из государственной казны: «кормить и обеспечивать учебниками».
Увы, но далеко не все реформаторские идеи Дидро получили жизнь.
После возвращения в Париж, Дидро больше никуда не выезжал и умер в 1784 г.
Незадолго до того Екатерина II купила ему особняк в дворянском районе Парижа в предместье Сен-Жермен, куда писатель переселился из бедной своей квартиры на четвертом этаже одного из домов Латинского квартала.
Русская императрица оказала большую материальную поддержку философу, купив у него его личную библиотеку и сделав Дидро ее хранителем. (Жалованье было уплачено за 50 лет вперед, поэтому философ шутил, что честь обязывает его жить еще пятьдесят лет.)
В письме к Д’ Аламберу Екатерина писала: «Было бы жестоко разлучать ученого с его книгами. Я часто бывала в опасении, чтобы не отняли у меня моих, поэтому прежде у меня было правило никогда не говорить о прочитанном мною.
Мой собственный опыт помешал мне причинить такое затруднение другому». Покупка состоялась в 1765 г. Через 20 лет, после смерти Дидро, библиотека поступила в Петербург. Она состояла из 2904 томов. Ныне их судьба неизвестна.
Заключение
Таким образом, мы видим, как велика роль Дидро для эпохи Просвещения. Дидро был убеждён, что человечество движется вперёд, и помогал этому движению. Если бы все идею относительно России были воплощены в жизнь, то неизвестно на каком уровне развития мы сейчас находились бы.
Библиография
- Акимова А.А. Дидро. ЖЗЛ. М., Молодая гвардия, 1963, с.151-170, 386-390, 432-475.
- Реале Дж., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т.3, Новое время, 1996, с.487-493.
- Философский словарь. Под ред. Фролова И.Т., Изд.четвёртое, М., Политическая литература, 1980, с.98.
- Юдовская А.Я., Баранов П.А., Ванюшкина Л.М. История. Мир в новое время. 1640-1870. Учебник для 9 класса. СПб: «СМИО Пресс», 2002, с.79-80.
Как просветитель Дени Дидро помог Екатерине II — Новости по истории России
В октябре 1773 года в Россию приехал знаменитый французский просветитель Дени Дидро. Он был одним из энциклопедистов, оказавшем большое влияние на идеи Просвещения. И пользовался большим уважением российской императрицы.
Как российская императрица помогла французскому просветителю
Екатерина II вообще благоволила к французским философам, состоя в переписке с Вольтером, Жан-Жаком Руссо и другими. Но с Дидро ее связывали особые отношения.
Во многом этому поспособствовал князь Дмитрий Голицын, который одно время был российским послом в Париже. Он дружил с Дидро и когда философ решил в 1765 году продать свою библиотеку, чтобы собрать на приданое дочери, то именно российский посол посоветовал Екатерине II выкупить книжное собрание Дени Дидро.
Российская императрица так и сделала, причем не поскупилась. Но эти вложения окупились сторицей — по всей Европе еще раз убедились, сколько просвещенная правительница в России.
И как французский просветитель помог российской императрице
Тем более, что Екатерина II совершила еще один великодушный поступок. Она разрешила Дидро пожизненно пользоваться библиотекой, а для хранения книг в Париже был арендован дом. В Санкт-Петербург библиотеку перевезли только в 1785 году, уже после смерти Дени Дидро.
Надо заметить, что просветитель очень ценил расположение к нему российской государыни. Фактически, он долгое время выполнял функции своего рода культурного агента русского двора. Дидро помогал отбирать произведения искусства для коллекции Эрмитажа.
Собственно, во многом благодаря его усилиям было сформировано собрание западноевропейского искусства. Именно Дидро оказал большую помощь в приобретении коллекции барона Кроза, которая стала основой для коллекции Эрмитажа.
Стоит заметить, что по распространенному в то время мнению, именно Дени Дидро принадлежала общая идея памятника Петру I. И именно по рекомендации французского просветителя в Россию пригласили скульптора Этьена Фальконе.
- Почему правительство Екатерины II искало в восстании Пугачева иностранный след
- Почему Салтычиха долгие годы оставалась безнаказанной
- Под защитой «матушки»: почему Екатерина II приютила Орден иезуитов
- Петр Хрущов: офицер, который собирался свергнуть Екатерину II, но попал на Мадагаскар
Загрузка...
