В центре города, у метро Достоевская и Владимирская есть несколько «говорящих» названий улиц: Поварской переулок, Свечной, Кузнечный, Стремянная, Колокольная…
Все это улицы исторического района Дворцовая слобода близ Владимирского собора.
Но почему у них такие любопытные названия? Прогуляемся по слободе, заглянем в парадные и проходные дворы и полюбопытствуем, что их роднит, а заодно узнаем, как появился этот особенный район.
Район за Безымянным Ериком
Сейчас уже сложно представить, но когда-то петербуржцы селились в основном вдоль Невского и Фонтанки, а на территории между нынешним Загородным проспектом и улицей Марата был глухой лес.
Болотистую Фонтанку до 1714 года называли очень забавно — Безымянный Ерик.
Граница Петербурга проходила по Ерику, и въезд в город со шлагбаумом находился у моста на Невской «перспективе», там, где сейчас красуется Аничков мост.
Местность за городом величали Московским предместьем, и здесь вдоль Фонтанки располагались дачи петербургской знати. Нынешний Владимирский проспект отделял их от мрачного густого леса. Сейчас о респектабельном контингенте, который селился там, напоминает название Графского переулка.
Но все изменилось после страшных пожаров 1736 и 1737 года, которые охватили более тысячи домов, оставив людей без крова. Это была настоящая трагедия для пока еще относительно небольшого Петербурга.
Анна Иоанновна в срочном порядке учредила комиссию о строении Санкт-Петербурга и приняла план развития города, предложенный архитектором П. М. Еропкиным.
Он предлагал выделить ту самую загородную территорию за Аничковой заставой для размещения участков низших служащих придворного ведомства: лакеев, портных, поваров, каретников и других.
Вглубь района от Аничкова моста до улицы Грязной (названной так по местной болотистой местности, куда не ступала аристократическая нога), которая ныне известна как улица Марата, по высшему указу образовались поселения служащих придворного ведомства.
А мастеровые и другая «колоритная» публика поселились в самой глубине района — об их профессиях рассказывали названия улиц, на которых они жили — Поварской, Кузнечный, Свечной, Хлебный переулки. А ведь были еще и Басманная, Гребецкая, Парусная и Скатерная. Логично, что слобода стала называться Придворной.
Первое ее упоминание в истории — в 1739 году, когда заложили Торговую площадь, вокруг которой и стали образовываться поселения.
Стремянная улица
Улица Стремянная образовалась еще до заселения Дворцовой слободы: ее история началась в 1733 году, когда под руководством генерала Миниха началось осушение болот для освоения новых территорий и расширения Петербурга, и параллельно Невскому в лесу была проложена просека. На образовавшейся улице поселились служители конюшенного двора, их тогда называли стремянными, и улица получила название в честь них.
А на участке нынешнего дома 2 на углу с Владимирским проспектом находился пустырь, где собирались бедняки-поденщики в поисках подработки. Среди них особенно пользовались успехом цирюльники, которые стригли местных прямо на тротуарных тумбах. Волосы падали на землю вместе с «живностью», поэтому это место окрестили «вшивой биржей».
Какое-то время в народе Стремянную называли Ведерной, потому что на соседней Хлебной улице был открыт кабак, где водку отпускали ведрами. Но не стоит впечатляться — ведро в то время было стандартной мерой измерения жидкости, и других меры и тары пока не вошли в обиход.
Улица с деревянными домами была полупустой и имела захолустный вид вплоть до XIX века. И хотя название «Ведерная» было забыто, «осадочек» у петербуржцев остался, и у Стремянной с ее окрестностями еще долго была репутация довольно злачного места, пожалуй, как у Думской улицы в наше время. И даже в конце XIX века здесь пользовались успехом целых 15 питейных заведений.
Продажа алкоголя была хорошим способом пополнить казну с бедного крестьянства, а откупщики могли собирать себе доходы сверх того, что идет в казну.
Василий Каншин, содержатель питейных сборов, мягко говоря, не бедствовал, и построил в Дворцовой слободе аж три особняка.
Один из них, в Кузнечном переулке, сейчас легко можно посетить и полюбоваться в парадной греческими кариатидами и барочной лепниной.
Дмитровский переулок
Перпендикулярно Стремянной улице проходит Дмитровский переулок. Это был небольшой проезд, соединявший Колокольную и Стремянные улицы. На городских планах он отмечался как Парусная улица, здесь проживали парусных дел мастера. Однако запоминалось это место ароматом свежей выпечки — здесь также жили придворные пекари, и, конечно, местные называли эту улицу Хлебной.
Но в городе тогда уже был один Хлебный переулок — ныне Ковенский, и чтобы избежать путаницы, переулок в Дворцовой слободе переименовали в Дмитровский в честь древнерусского города Дмитрова Московской губернии.
Колокольная улица
Первоначально Колокольная улица называлась Столовой, поскольку на ней проживали придворные, ведающие царским столом. Но затем ее переименовали, когда в Петербург перевезли басманщиков из московской Басманной слободы. Это были мастера по изготовлению басм, оттисков для окладов богослужебных книг и икон.
Но в XIX веке слово «басма» ушло из активного употребления, а улицу уже опознавали по главной высотной доминанте района: архитектор Ф.И. Руска надстроил колокольню Владимирского собора, поэтому улицу все называли Колокольной, и название это прижилось и по сей день.
Владимирский собор
Внутри слободы указом Ее Императорского Величества предусматривалось построить церковь, но площадь, отведенная под строительство храма использовалась для торговли. Жители стали сетовать, что до ближайшей церкви полторы версты, а дворов уже построено 274 — пора бы и храм построить. Но из средств на постройку собрано было только 500 рублей.
Церковь прихожане предложили назвать в честь Владимирской Пресвятой Богородицы и попросили в священники Григория Матфеева с Охты. 28 февраля 1746 епархиальный владыка преосвященный Феодосий дал указание выполнить все по желанию просителей.
Первая церковь была выстроена из дерева и имела один купол, позже, после пожаров,
15 лет строился каменный пятикупольный храм на средства, собранные священником церкви Иоанном Кириковым. Но до торжественного освящения храма Иоанн не дожил — в 1770 году грабители, желая украсть собранные средства, убили его в его собственном доме, но денег так и не нашли, ведь Иоанн был бессребреником.
Блеск и нищета
Дворцовая слобода активно перестраивалась в XIX веке, и сейчас, прогуливаясь по ней, вы встретите все стили от северного модерна до классицизма.
Жили здесь многие известные писатели и деятели искусства: Достоевский, Гаршин, Некрасов…
Но названия улиц до сих пор хранят историю основания этих мест, здесь витает настоящий дух Петербурга, и вы непременно почувствуете его, проходя сквозь проходные дворы и посещая особняки и парадные доходных домов с экскурсией.
Бауманская улица. Часть 2
Бауманская улица — Немецкая слобода.Часть 2.
Часть 1.
На противоположной стороне улицы, на месте разрушенного Бауманского рынка в конце XVIII в. находилось большое владение Алексея Григорьевича Орлова — графа, генерал-аншефа и генерал-адмирала, возвысившихся при Екатерине II. Как самый даровитый и энергичный из братьев. Первую русско-турецкую войну (1768—1774) А.Г. Орлов был назначен Екатериной II главнокомандующим морскими и сухопутными силами в 1-ю Архипелагскую экспедицию. В 1770 году он командовал объединенными эскадрами в Хиосском и Чесменском сражениях. За блестящую победу при Чесме был награжден орденом Св. Георгия 1-й степени, шпагой, осыпанной бриллиантами, а также получил титул «Чесменский». Во время пребывания в Италии, в 1773 г., он захватил, по секретному поручению Екатерины, объявившуюся здесь самозванку княжну Тараканову, по этому сюжету снят фильм «Царская охота».
Живя широкой жизнью в своих подмосковных имениях, он приобрел громкую известность среди москвичей щедрым гостеприимством. Его страстью сделались бега; из его конюшен вышли первые знаменитые «Орловские рысаки». В его усадьбе, на самом углу с Посланниковым переулком, стояло большое каменное здание с парадным двором перед ним, ограниченным полукруглыми флигелями.
Дворец этот сгорел в пожар 1812 г. и более, как видно, не возобновлялся. Переходим Старокирочный переулок. Дом № 53 (не сохранился). Здесь находилась большая усадьба, в глубине которой стоял двухэтажный дом с полуротондами на переднем и заднем фасадах, построенный, вероятно в конце XVIII в.
принадлежал Роману Илларионовичу Воронцову, известному вельможе екатерининского времени.
После него владельцем становится его сын Александр Романович Воронцов, дипломат и государственный деятель, который, вероятно, был строителем дома на этом участке по проекту архитектора Н. А. Львова (правда, в воронцовском архиве содержатся сведения о том, что автором дома был Д. Кваренги). Воронцовы были в то время в числе самых богатых людей в России. Подробнее здесь. На старой фотографии, обнаруженной мной уже после написания поста, изображены ворота усадьбы Воронцова. Фото 1960 — 1970 гг.
Теперь это место выглядит так. Участок №58. Весь квартал по Немецкой улице между Аптекарским и следующим — Денисовским — переулками был занят одной большой усадьбой, составившейся в начале XIX в. из двух — графини Е. В, Липы (ближе к Аптекарскому) и генерал-майора М. Я. Ламакина (на углу с Денисовским переулком). Значительно раньше — в конце XVII в. — на последнем участке стояла голландская реформаторская церковь, отчего часть Денисовского переулка между Демидовским переулком и Немецкой улицей долгое время называлась Голландским переулком.Голландцы составляли немалую часть населения Ново-Немецкой слободы, и им в 1694 г. было позволено построить свою церковь, каменное здание которой вмещало около 200 человек. Есть сведения, что в ней был похоронен Франц Лефорт. В 1812 г. церковь сгорела, участок и ее обгорелое здание было продано генерал-майору М. Я. Ламакину.
Оба участка — Литты и Ламакина — в 1830-х гг. приобретает купец Василий Иванович Щапов.
Дом 583с2 — нет сведений о доме. Дом №5825с1 — на этом месте находился «Дом Щапова», построенный в конце XIX века по проекту архитектора Ф. О. Шехтеля. По мнению исследователей творческого наследия Ф. О. Шехтеля, дом Щапова был первой постройкой выдающегося архитектора.
В 1995 году решением префекта ЦАО г. Москвы А.И. Музыкантского здание было передано ООО «Подмосковье» и в результате «реконструкции» снесено в 1996 году и построен новодел. Дом входит в список утраченных памятников Москвы.
Дом №5825к12с2 — особняк, стоящий на углу Бауманской улицы и Денисовского переулка, по одним сведениям 1884 г. постройки, по другим 1878 г. возвел архитектор А.С. Каминский, при участии его ученика — архитектора Ф.О. Шехтеля, был построен для сына Петра Васильевича — Петра Петровича, который и стал, продолжателем дела Щаповых.
Дом еще знаменит тем, что именно здесь, у особняка, дворник Щаповых смертельно ранил Н.Баумана, который осквернил государственный флаг, висевший на одном из корпусов фабрики Щаповых. Подробнее о купцах Щаповых я писала здесь. Дом №55-57. Рядом с воронцовской усадьбой находилась не меньшая, принадлежавшая в середине XVIII в. прусскому посланнику А. фон Мардефельту. От него усадьба перешла к Михаилу Илларионовичу Воронцову, известному государственному деятелю елизаветинского царствования. Он был пажом будущей императрицы и во время дворцового переворота в ноябре 1741 г. играл в нем ведущую роль — арестовывал правительницу Анну Леопольдовну. После успешного захвата власти М. И. Воронцову представилась редкая возможность породниться с самой императрицей: она предложила ему на выбор двух своих двоюродных сестер — графинь Гендрикову и Скавронскую. Как писал племянник Воронцова, «к счастью для него, графиня Гендрикова, любившая другого и отличавшаяся решительным и очень неприятным характером, отказалась исполнить желание императрицы. Потому ее величество женила моего дядю на графине Скавронской, с которой он жил в полном согласии». Эта женитьба еще более сблизила Воронцова с двором. Долгое время он руководил внешней политикой России, но уже после кончины своей благодетельницы он во время очередного дворцового переворота остался на стороне незадачливого Петра III. Воронцову пришлось подать в отставку, и он жил почти все время в тверском имении. Он был весьма нерасчетливым хозяином и, несмотря на милости Елизаветы Петровны, часто оказывался в затруднительном положении, распродавая свое имущество. Так был продан большой дворец в Петербурге на Садовой улице и так же, вероятно, был продан дворец на Немецкой улице в Москве. Следующий его владелец, известный меценат князь Дмитрий Михайлович Голицын, более тридцати лет был российским послом в Вене. Голицын всю жизнь посвятил коллекционированию картин, и его богатейшее собрание было завещано собирателем на основание больницы, названной его именем и построенной на Большой Калужской улице. В 1783 г. усадьбу на Немецкой улице купила графиня Екатерина Александровна Головкина, урожденная Шувалова, жена действительного статского советника Гавриила Ивановича Головкина, внука канцлера Головкина Г.И. и полного его тезки. Екатерина Александровна известная московская аристократка, её крепостные балетные актеры составляли основное ядро балетной труппы Большого театра. Токке Ж.Л. | Портрет графини Е.А.Головкиной. 1757 г. Графиня владела этой усадьбой в продолжение многих лет: только в 1815 г. она была продана графу Павлу Шувалову, представителю еще одной славной фамилии государственных деятелей России. Усадьба Головкиной была большой — площадь ее составляла 3484 квадратных сажени, (то есть больше полутора гектаров), в ней в глубине парадного двора стоял каменный дом, отгороженный от улицы двумя флигелями, соединенными оградой с воротами. Справа от главного дома находились обширные «хоромы, изнутри и с наружи общекатуренные», и несколько меньших, также деревянных строений. Позади всех этих зданий простирался немалый сад.После перехода усадьбы к Шуваловым новые владельцы в 1838 г. просили разрешения возвести в глубине участка на месте старого господского дома, очевидно сгоревшего в 1812 г., новый каменный двухэтажный и также построить заново по Немецкой улице левый флигель, а правый значительно перестроить. Возможно, что все перестройки не были полностью выполнены, ибо на плане участка 1853 г. здание в глубине участка не показано. Только в конце 1860-х гг. эта, когда-то барская усадьба, владельцы которой носили титулы князей и графов, перешла, как и многие другие, в удачливые купеческие руки — третьегильдейских купцов Клюгиных. Дом №55 (сейчас номер изменен — теперь это дом №53с4). Когда я писала этот пост в 2011 г., и еще раньше, когда о Немецкой слободе писал Романюк С.К. дом имел номер именно 55, т.к. он и соседний с ним дом №57с2 стоял уже на бывшем участке Головкиной — Шуваловых — Клюгиных, а современный его номер вносит только ненужную путаницу. Он, видимо, дан по нынешней своей принадлежности. Бауманская ул. дом 55. Фото 1990 — 1991 гг. Предполагаю, что такой вид с торца он приобрел уже во времена купцов Клюгиных, а может быть и позже, в советские годы.
Он же с другого ракурса. Фото 1990 — 1991 гг.
Рядом стоит другой почти такой же дом №57с2. В конце 19 века это был знаменитый дом, на нем даже висела мемориальная доска, которую видно на фото ниже. Тогда считалось, что именно в этом доме родился А.С. Пушкин. Фото 1880 г. Если верить Романюку С.К., то это и есть бывшие левый и правый флигеля дома Головкиной., частично перестроенные уже при Шуваловых и Клюгиных.
Сказать точно на каком доме висела мемориальная доска трудно, т.к. в разных источниках называют как дом №55, так и дом №57. На сайте Паству стрелка тоже указывает на дом №55.
Бауманская ул. дом 57с2. Фото 1978 — 1980 гг. Надпись на фото ниже не верна. Это флигель усадьбы. Как пишет Романюк, главный дом Головкиной уже не существовал на плане 1853 г.
Он же. Фото 1999 г.
Продолжение. Часть 3.
Другие прогулки по Москве. Оглавление.
Использованы материалы: Романюк С.К. » По землям московских сел и слобод» и др.
Дворцовая слобода
23:15, 26 мая 2017
Автор сценария — Светлана Мосова
Режиссёр — Александр Щербаносов
В 30-х годах XVIII века между нынешним Владимирским проспектом и улицами Марата и Стремянной образовались поселения кузнецов, поваров, конюхов и пекарей ― то есть мастеровых и служащих Придворного ведомства. И со временем все эти поселения объединило общее название, которое звучало, прямо скажем, по-царски ― Дворцовая слобода.
Сегодня о первых обитателях Дворцовой слободы напоминают лишь названия этих улиц: так, на Стремянной проживали служители Конюшенного двора, в Кузнечном переулке ― кузнецы, ну а повара обитали в Поварском. Название же слободы «Дворцовая» впоследствии вышло из обихода и кануло в Лету.
«Я и жил, и живу вот в этом районе. Конечно, все эти переулочки и улочки я знаю очень хорошо. Я никогда, честное слово, даже не задумывался, что здесь была слобода…»
Заметим, что названия этих трёх улиц в советское время не менялись, в отличие от главной улицы этого исторического района ― Владимирского проспекта, получившего в 1918-м году имя участника революционного движения Семёна Нахимсона.
«Почти все наши ребята с проспекта Нахимсона родились на Кузнечном рынке: роддом и рынок находились рядом. И поэтому мы все назывались ― «с Кузнечного рынка»».
Кузнечный рынок, который часто называют Владимирским, был построен в середине 20-х годов прошлого столетия. И рыночная жизнь здесь всегда била ключом. Ну а рядом ― народный рынок, и вполне конкурентоспособный.
«Я родом из Одессы, а у нас вся жизнь начинается с «Привоза», с базара, поэтому я очень люблю ходить на Кузнечный рынок. Я там делаю закупки, несу их домой. Я знаю людей, которые торгуют, они знают меня. У нас особые отношения, поэтому Кузнечный я тоже очень люблю, уважаю. И с юности я хожу через этот рынок».
Между прочим, пройти с Кузнечного переулка на Колокольную улицу можно через знаменитый проходной двор ― здесь не зарастает народная тропа.
Интересно, что Колокольная улица поначалу именовалась Басманной: «басман» ― так называли когда-то хлеб, выпекаемый для царского стола, причём с печатью. Но есть и другая версия.
«Раньше церковные книги украшали очень красивыми металлическими листами с тиснением. Мастера, которые этим занимались, назывались «мастера басманного дела». Потом слово «басман» забылось, как и название «Басманная улица». Теперь улица называется Колокольная, потому что она выходит прямо к собору Владимирской иконы Божьей Матери. Это здание, пожалуй, самое старое из сохранившихся в этой слободе».
Сначала здесь была деревянная церковь, построенная специально для жителей Дворцовой слободы, а затем стали возводить каменную, на деньги прихожан. В советское время храм был закрыт для богослужения. Он был возвращён верующим лишь через 60 лет.
«Храм очень быстро освободился от жутких оков. И он сейчас гордость не только нашего района, но и всего Питера — Собор Владимирской иконы Божьей Матери. Это чудесный храм. Я являюсь его прихожанином».
От Владимирской церкви и произошли названия Владимирской площади и Владимирского проспекта ― самого короткого проспекта в Петербурге. Однако список проживавших на нём знаменитостей далеко не самый короткий: например, в доме №11 жил Фёдор Достоевский, рядом, в доме №13, ― Николай Чернышевский, а Николай Римский-Корсаков проживал в доме №18.
Надо сказать, что со временем Дворцовая слобода всё больше становилась разночинной ― здесь селились люди разного чина и звания, в том числе и литераторы: судя по всему, жить в этом месте им было и по душе, и по карману.
В этом историческом районе проживал и Николай Лесков, и Всеволод Гаршин, и Николай Некрасов ― кстати, здесь же первоначально находилась и редакция журнала «Современник».
И у каждого времени был свой образ бывшей Дворцовой слободы.
«Мой личный Владимирский — другой: это там, где была Керосинка и Похоронка. Рядом с домом № 7 на проспекте Нахимсона было похоронное бюро, а рядом был садик, такой неухоженный, страшненький, он назывался «Похоронка». Туда все бабушки из соседних домов приходили со своими внуками. Ну и я там гуляла со своей бабушкой».
Такое вот «весёленькое» название садика. А «Керосинкой» именовали керосиновую лавку, существовавшую на Владимирском проспекте (тогда Нахимсона) ещё до войны. Стоит отметить, что бывшая Дворцовая слобода представляет собой классическое мироустройство. Издавна так повелось: где храм ― там обязательно появляется рынок и… театр.
Владимирский проспект, 12 — Академический театр имени Ленсовета. Здание, которое занял театр в 1945 году, принадлежало купцам Корсаковым. Впоследствии здесь разместилось Русское купеческое общество, а ещё позже ― игорный дом.
После Октябрьской революции здесь располагался клуб имени Карла Маркса, где, в частности, проходили концерты под жизнеутверждающим названием ― «Вечера живой революционной радости и бодрых настроений».
«История театра Ленсовета в наши времена, конечно, связана с Владимировым и Фрейндлих. Кстати, они жили здесь неподалеку. Здесь район не только литературный, но и артистический «Я и учился здесь, и мастерская у меня здесь была творческая. Любимое упражнение моего мастера, И. П. Владимирова, — «слушаем улицу». А на улице, на Владимирском проспекте, был такой жуткий грохот! Здесь проходили, мне кажется, 5 или 6 маршрутов трамвая. Эти тяжеловесные трамваи — бу-ду-ду-ду! Наше здание основательное ходило ходуном!..»
Ну а «самое трамвайное место» находилось на Стремянной улице, где было трамвайное кольцо. Между прочим, Стремянную в XVIII веке называли Ведёрной ― по рядом находившемуся питейному заведению, где отпускали водку вёдрами. Надо думать, весёлая была улица.
Сегодня в доме № 8 на Стремянной улице находится Музей-квартира актерской династии Самойловых, прославившейся на сцене Александринского театра. А напротив стоит красавец-дом, мимо которого нельзя пройти, не заглядевшись.
«Это великолепное здание в стиле модерн, построенное архитекторами Бубырем и Васильевым. Северный модерн пришел к нам через Финляндию, с той стороны. Это здание немножко похоже на замок, с великолепной совершенно облицовкой, суровой такой, с изображениями всяких елочек, солнышек, птичек — вся флора и фауна нашего севера».
Рядом с этим удивительным домом ― Дмитровский сквер (назван по Дмитровскому переулку, который раньше именовался Хлебным). Дмитровский сквер в народе называют Эльфовским или Эльфийским: когда-то здесь, в доме Алексея Бубыря, находилось кафе «Эльф».
«Это кафе наряду с «Сайгоном», «Орбитой», «Римом» и прочими злачными заведениями было местом тусовки — в основном рок-музыкантов: Цой, Гребенщиков. К сожалению, сейчас этого кафе не существует, на его месте — другое. А садик остался. И посередине стоит интересный столб с указатели других мест, где тусовалась наша богема». «У нас вся жизнь богемная шла через «Сайгон». Такое впечатление, что они там ночевали все — молодые авторы, поэты, артисты, музыканты, просто люди, какие-то студенты с Моховой, художники. «Митьки» все время находились в «Сайгоне». Варили четверной кофе. Я такого не помню. Ну, двойной кофе — экспрессо, это в порядке вещей, но там можно было заказать четверной!.. Такой крепости кофе, что вот волосы вставали дыбом. Вот для меня «Сайгон» был таким».
Кто-то вспоминает свой любимый магазин на углу Владимирского и Невского, принадлежавший до революции потомственному почётному гражданину Петербурга купцу Василию Соловьёву. И даже в ленинградское время жители продолжали называть этот магазин Соловьёвским.
«Красивейший магазин. Насколько я помню, он немногим уступал Елисеевскому. Все продукты там можно было купить. Вот каким был наш Соловьёвский магазин».
На Колокольной улице нельзя не заметить здание необыкновенной красоты — доходный дом выдающегося архитектора Николая Никонова, построенный в русском стиле. Никоновым было возведено множество великолепных храмов ― в частности, и Свято-Троицкая церковь, что была на углу Стремянной и улицы Марата.
«Свято-Троицкую церковь взорвали в 1966 во времена хрущевского борения с религией. На ее месте построили знаменитые «Невские бани». Поскольку они были построены на углу Марата и Стремянной, а мы знаем из истории, что Марат был заколот Шарлоттой Корде в ванной, старики называли это место ″Бани имени Шарлотты Корде″». «Здесь, у нас в театре, в то время когда существовали «Невские бани», были любители попариться, и мы шли… Михаил Сергеевич Боярский обычно возглавлял эту компанию. Мы меньше трех-четырех часов там не проводили. Мы в баню не забегали, а приходили попариться, отдохнуть, еще раз попариться, поговорить. Баня всегда должна идти, мне кажется, рядом с человеком».
Тема бани обычно плавно переходит, особенно у мужской части населения, в тему пива. И тут был, кстати, знаменитый пивбар на Владимирском проспекте, названный в советское время в честь самого главного пива ― «Жигули».
«Пивбар находился через здание от нашего театра. Конечно, это было любимое занятие артистов, кто был на ходу, забежать в пивбар «Жигули» и выпить одну, а иногда и не одну кружку пива. Пивбар «Жигули» — это было особое место. И мы тоже заходили и оставались, засиживались допоздна».
А вот границей Дворцовой слободы была улица Марата, которая имела множество названий ― и Грязнáя, и Преображенская, и Николаевская… Каждое здание здесь ― история: например, в доме на углу Марата и Кузнечного переулка жила сестра Пушкина, Ольга, и воспетая поэтом няня, Арина Родионовна. Сегодня в этом здании находится редакция самой первой газеты ― «Санкт-Петербургские ведомости»; инициатором создания её и даже реактором первых номеров был сам Пётр.
Рядом ― Государственный инженерно-экономический университет, ранее он назывался институтом, причём имени Пальмиро Тольятти. Итальянский коммунист, правда, имел такое же отношение к этому учебному заведению, как и французский революционер Жан Поль Марат к улице, названной в его честь, но таковы парадоксы нашей топонимики.
А напротив находится известный Музей Арктики и Антарктики. Здание перестроено ― когда-то оно возводилось как Никольская единоверческая церковь.
Время, конечно, меняет бывшую Дворцовую слободу ― не меняется лишь любовь к ней.
«Люблю это место, как не любить. Это моя родина. Я люблю и вспоминаю всегда. Я прихожу на Владимирский проспект, здесь у меня всё. Всё!» «Любите этот уголок Петербурга так же, как люблю его я! Я его люблю, я признаюсь в этом без всякого стеснения и страха, потому что моя любовь, я надеюсь, не односторонняя. И конечно, мы все должны понимать, что живем в чудесном городе. И надо свой город держать чистым, аккуратным, ухоженным, чтобы в нем витала наша любовь».
И она витает ― вместе с Мельпоменой, Талией, Уранией и другими музами. И бог торговли Гермес тоже не покидает это место. И над всеми властвует Клио ― муза истории, которая оберегает нас от беспамятства.
Дворцовые слободы
Наряду с черными сотнями в Москве в средневековое время существовали дворцовые, княжеские и боярские слободы.
С течением времени дворцовые слободы эволюционировали и сделались почти синонимами черных сотен, но в Москве XIV–XV веков значение слобод было иное.
Они существовали на особом праве в качестве дворцовых слобод, населенных великокняжескими людьми, в качестве княжеских, боярских и церковных слобод.
- К числу дворцовых людей причислялись различного рода люди, в том числе и мастера, которых Иван III называет своими («за мастеры, за моими»).
- Великие князья обращали особое внимание на огородников и мастеров, которых они брали из числа сельчан и холопов, оседавших в городах.
- Московские дворцовые слободы были населены ремесленниками, как это вытекает из самих их названий.
По списку С. К. Богоявленского, в XVII столетии в Москве насчитывалась 51 дворцовая слобода. Из них ряд слобод назывался по ремесленным специальностям.
К их числу принадлежали следующие слободы: Барашская, Басманная, Бронная, Гончарная, Денежная, Иконная, Кадашевская, Кошельная, две слободы Кузнецкие, Огородная, Печатная, Плотничья, Сыромятная, Таганская, Трубничья, Хамовная (она же Тверская), Константиновская.[331]
К перечисленным можно добавить 3 слободы каменщиков (Каменная слобода у Смоленской площади, Каменная за Яузой, Каменщикова, или Каменная, за Яузой, где находятся улицы Большие и Малые Каменщики). Расположение названных и других дворцовых слобод можно проследить по прилагаемой карте, составленной С. К. Богоявленским.
Кроме того, существовали дворцовые слободы, населенные огородниками и садоводами (Огородная слобода и три Садовые, или Садовнические, слободы), несколько конюшенных слобод (Конюшенная Большая, Конюшенная Новая, Лужники Большие, Лужники Малые и еще Лужники Малые), Овчинная слобода, Ямские слободы (Дорогомиловская, Коломенская, Переяславская, Рогожская, Тверская). В XVII столетии существовали дворцовые слободы, где жили люди, обслуживавшие царский двор; такие слободы называли «Кормовыми». Память о них сохранилась в характерных названиях, переулков: Скатертный, Хлебный, Столовый, Ножовый. С мельницами были связаны две Мельничные слободы.
Время возникновения дворцовых слобод почти не поддается определению. Но о позднейшем происхождении таких слобод, как Елоховская и Красное село, можно говорить утвердительно.
Красное село еще в XV веке было селом, Елоховская слобода также выделилась из села Покровского, но за вычетом этих и некоторых других слобод, существовавших в XVII столетии, останется большое количество дворцовых слобод, которые могли возникнуть в XIV–XV веках. Так, Кузнецкая слобода, видимо, стала известной уже с XV века.
Однако это указание не удалось проверить по источникам, хотя оно очень вероятно.[332] В его пользу говорит то обстоятельство, что Кузнецкая слобода была очень близко расположена к Китай—городу. Объяснить эту близость легче всего тем обстоятельством, что Кузнецкая слобода возникла рано, когда местность около Неглинной считалась еще загородной территорией.
Это надо относить ко времени Ивана Калиты, то есть к первой половине XIV века. Позже город разрастается, и новые слободы возникают за пределами посада. Поэтому на территории Белого города мы и не находим других слобод, кроме Кузнецкой.
Единственное исключение составляет Кисловская царицына слободка в районе Кисловских переулков. Происхождение этой слободки неясно. Вероятно, оно возникла в XVI столетии в связи с созданием в этом районе Опричного двора.
Названия слобод находят себе объяснение в различных ремеслах, которыми занимались московские ремесленники.
Это шатерные мастера (бараши), басменники (басма – оклады на иконах), бронники, гончары, денежники, иконники, кадаши (может быть, кадыши или бондари), котельники, кошельники, огородники, печатники (делали печати), плотники, садовники, суконники, кожевники и пр.
В XVII веке названные слободы были дворцовыми, однако, как правильно отмечается в «Истории Москвы», «дворцовые службы не поглощали всего времени жителей дворцовых слобод, слобожане занимались также торговлей и ремеслом, которые являлись для них основным источником существования».
Возникая и развиваясь под княжеской охраной, дворцовые слободы были тесно связаны с рынком, сохраняя в позднейшее время старые привилегии, как своего рода остатки прежней своей близости к царскому двору.
Как жили владельцы дворцов и особняков в Петербурге?
Одной из самых востребованных форм экскурсий является посещение жилых и общественных зданий. У петербургских дворцов, особняков, как и у их владельцев, разные судьбы.
Одни почти не пострадали – их интерьеры и сегодня поражают даже самых искушенных знатоков искусств, другие скрыты за фасадами обступивших их доходных домов, третьи капитально перестроены, и здесь воспоминания о прошлом чудом сохранились лишь в отдельных комнатах.
Когда-то гиды уделяли главное внимание истории участка, архитектурным деталям оформления, рассказывали о месте хозяина в истории страны.
Потом услышали постоянный вопрос экскурсантов: «А как они тут жили?» Но в нашей стране восемьдесят лет уничтожалась «память эпохи», исчезли несколько поколений жителей города, мало прямых свидетельств современников, и мало возможностей для изучения прошлого.
Нигде национальная культурно-бытовая среда не претерпевала подобного разрыва. Уже некому ответить на вопрос о том, как жили обитатели петербургских домов, мысленно реконструировать их образ жизни.
Румянцевский особняк, источник: https://sun9-44.userapi.com/impf/c627528/v627528753/1f903/HSVe7Rr5sXA.jpg Плафон в особняке Кельха, источник: https://sun9-57.userapi.com/impf/yzSsjiiujZJViQohLHGe3_m30-fySsx5A4OJ3Q/Sh7sopFTNNg.jpgДворец Труда, источник: https://sun9-34.userapi.com/c11021/u41240196/150967773/z_0d273c09.jpgРумянцевский особняк, источник: https://sun9-44.userapi.com/impf/c627528/v627528753/1f903/HSVe7Rr5sXA.jpg
Немногих в ХХ веке интересовало, для чего же построено данное здание, почему именно по такому плану, зачем так оригинально был оформлен интерьер? Поэтому обитатели особняков представляются современным посетителям исключительно танцующими, пирующими и разговаривающими в салоне. «Быт», как форма повседневной жизни, не только не изучался, но осмеивался и презирался.
В «музеефицированных» дворцах посетителям редко показывали хозяйственные, бытовые, и просто рядовые помещения (за исключением Петергофского заповедника и дома Г.Р. Державина) – не только кухни, но и «детские половины», комнаты служащих, как и все те комнаты, где нет художественной отделки.
Поэтому у зрителей не возникало ощущение жизни в прошлом, и они все чаще задавали подобные вопросы.
Усадьба Державина, источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/derzh23-1—fwh-768-451.jpgБольшой Петергофский дворец, источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/94a7fc615aa56dd52731086e57a6369c-fwh-768-451.jpgУсадьба Державина, источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/derzh23-1—fwh-768-451.jpg
Именно экскурсоводам «не музеефицированных» особняков пришлось узнавать состав семей владельцев, понимать их запросы, характеры, продумывать не только «как построено?» сооружение, но и «почему?». Для этого нужно внимательно изучать планы усадеб и построек, и не только в их парадном этаже, но в верхнем и нижнем, в дворовых флигелях.
Необходимо просматривать счета поставщиков, послужные списки владельцев и архитекторов. Читая дневники, письма и мемуары современников думать о семейных взаимоотношениях.
Тогда приходит понимание того, что в грандиозных дворцах часто не хватало именно жилых помещений, а 2/3 пространства масштабных зданий государственных учреждений занимали казенные квартиры служащих.
Детали, сюжеты декора помогали лучше понять, зачем владельцу понадобилась та или иная комната, почему в дворовом флигеле выполнен изящный интерьер, зачем был построен целый корпус и т.д.
Прежде чем рассказывать, необходимо понимать, почему свой особняк некий купец оформлял «по-императорски», А.И.
Штакеншнейдер одновременно построил для двух братьев-погодков абсолютно разные дворцы, а их друг детства устроил для себя самый современный дом?
Источник: https://spb-gid.ru/wp-content/uploads/2019/09/vizitka3.jpgИсточник: https://spb-gid.ru/wp-content/uploads/2019/09/vizitka3.jpg
В первом случае я имею в виду купца Ф.И. Ильина, который на небольшом участке набережной Фонтанки у Аничкова дворца поручил выстроить свой особняк любимому архитектору Александра I – Луиджи Руска.
Во втором – дворцы великих князей Николая и Михаила Николаевичей, которые сначала должны были представлять единый комплекс на большом участке Конногвардейского бульвара. Для этих дворцов службы императорского двора «выделяли» одинаковое количество ценных декоративных элементов.
При совершеннолетии младший из братьев, всегда находившийся в тени старшего, твердо заявил, что хочет жить самостоятельно, и ему приобрели дом на Дворцовой набережной.
Гармоничный пропорциональный архитектурный облик Николаевского дворца, выдержанного в формах ордерного ренессанса, за десятилетие строительства, к сожалению вышел из моды и не нашел восторженного зрителя.
Несмотря на замечательные удобства и планировку, дворец оказался слишком дорог для новой эпохи, и через 30 лет был продан под учебное заведение, во многом потеряв свои художественные достоинства. Новомихайловский дворец более эклектичен, его планы не продуманы, но он до самой революции служил своим владельцам, и даже в ХХ веке его интерьеры не сильно пострадали.
Тем не менее, преемственность, органически необходимая для дворцов, проявилась в том, что их фасады и даже расположения зал, несмотря на изменения функций, всегда сохранялись такими, какими они были построены.
Дом Кочневой, источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/e29cd817e3361d2de9814f7c783e4601-fwh-768-451.jpgПарадная лестница во дворце князя Николая Николаевича (Дворце Труда), источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/aee131ce30cbddb48e770f912266e3dc-fwh-768-451.jpgПарадная лестница во дворце князя Махила Николаевича (Ново-Михайловском дворце), источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/aee131ce30cbddb48e770f912266e3dc-fwh-768-451.jpgДом Кочневой, источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/e29cd817e3361d2de9814f7c783e4601-fwh-768-451.jpg
Почти одновременно с постройкой дворцов, друг детства великой князей, С.С. Гагарин перестроил старинный дом.
Свободная планировка его особняка, отделанного натуральными материалами: деревом, камнем, керамической плиткой, скомпонована в соответствии с запросами владельцев.
Критерием красоты здесь уже является выявление естественной фактуры различных пород дерева и камня. Многие удачно найденные детали, на десятилетия предвосхитившие появление модерна, использовались в поздних постройках Петербурга.
Бронзовый зал в Доме Архитектора, источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/4c655d17caa94631197a8df254d4a2e0-fwh-768-451.jpgБронзовый зал в Доме Архитектора, источник: https://excurspb.ru/upload/img-cache/photos/4c655d17caa94631197a8df254d4a2e0-fwh-768-451.jpg
Экскурсии в обычно закрытых особняках интересуют слушателей именно параллельным описанием истории их строительства и оформления в зависимости от характера и запросов владельцев или обитателей. Искусство гида рассказать о этапах жизни здания, его оформления, снабдив свой рассказ живыми и яркими историями, здесь произошедшими.
Но число сохранившихся и доступных особняков ограничено, а поток заинтересованных экскурсантов постоянно растет. Они уже многое видели, и теперь их интересуют уже не только блистательные дворцы Петербурга, но жизнь и в квартирах начала ХХ века, в «казенных квартирах» государственных учреждений, смена художественного оформления.
И дома нашего города постоянно дают возможность удовлетворить этот все растущий интерес к истории.
Автор статьи — Елена Игоревна Жерихина
Вам понравилась статья? Тогда ставьте лайк и подписывайтесь на канал «Петербургские прогулки» , чтобы читать интересные и полезные материалы о путешествиях, туризме и Петербурге.
Загрузка...
